Иванова, Л. Л. Литературный перекресток : размышления о классике и современности : монография / Людмила Иванова ; Федер. агентство по образованию, Мурм. гос. пед. ун-т.

ется совместить в какой-то одной социально-нравственно-духовной моде ли современное и вечное. Она тоже стремится к универсальному видению мира, ее интересует сферическое, а не плоскостное изображение людей и событий. Вспомним знаменитую гоголевскую «Шинель». В ней Акакий Ака киевич одновременно воспринимается автором и читателями как прозаи ческий мелкий чиновник и загадочный иррациональный фантом. С ним случается как реальная, так и фантастическая история. В его судьбе играют роль как люди, так и Бог. В «Шинели», как известно, несколько планов изображения. Пятидесятилетняя жизнь чиновника укладывается в не сколько предельно насыщенных бытовой информацией абзацев; чуть больший объем повести посвящен сюжету о пошиве шинели, и, наконец, самое важное для Гоголя сказано в последних стремительных страницах: история кражи шинели, гибели чиновника, посмертного фантастического мщения. В какой термин укладывается гоголевская проза? Критический реа лизм? Фантастика? Романтизм? Оставим споры об этом солидному литера туроведению. Согласимся лишь с тем, что в «Шинели» Гоголя заключена тайна сосуществования двух (двух ли?) миров в одном случаем (в данной повести - морозцем) спровоцированном сюжете. Не менее таинственны «Повести Белкина» А.С. Пушкина. И в них - попытка создать единую «модель» русской жизни, где переплелись судьба, воля, история, божественное и демоническое, смешное и трагическое, мгновенное и непреходящее. Тайна, к которой осторожно приближался Пушкин (особенно в «Пи ковой даме», «Метели», «Гробовщике», «Капитанской дочке») и менее ос мотрительно —Гоголь (ею отмечено все его художественное творчество), имела гениальное истолкование у Достоевского, Булгакова.. Отсутствием «тайны» (а это стало возможным с укоренением атеистического сознания) отмечена замечательная проза Чехова. В ней - зримое отсутствие «сферы» бытия, она ориентирована на изображение бытового поведения и мышле ния людей. Чеховские герои много страдают. И суть этого страдания —в отсутствии все того же кислорода «духовности», в обреченности жить в «плоскости» нормальных бытовых обязанностей. Осуществится мечта че ховских трех сестер: приедут они, наконец, из провинции в Москву... Сча стья от этого, увы, не прибавится. И столица, и провинция одинаково без духовны, сугубо реалистичны и потому прежде всего скучны. «Скучная история» —гениальная визитная карточка А.П. Чехова. Все изображенное в ней узнается и переживается интеллигентом-атеистом и по сей день. Литература советского периода ориентирована на материалистиче ское (более того, историко-материалистическое) учение. Она не загадывала читателю загадок, в ней принципиально отсутствовала «тайна». Признаком хорошей прозы становится в идейном и художественном смысле ясная (в 99