Иванищева, О. Н. Язык и культура : учебное пособие / О. Н. Иванищева ; Федер. агентство по образованию, Мурм. гос. пед. ун-т. – Мурманск : МГПУ, 2007. – 191 с. – Библиогр.

усилить национальную специфичность реалии. Чем «старее» слово-реалия, тем оно более национально специфично.18 См. пример: Ближе всех в Японии я сошелся с переводчиком Сагияки-сан, который просил называть его Сема. Широко понимая славистику, он говорил на всех языках — польском, армянском, английском. С японским было сложнее. Это выяснилось, когда он пригласил меня в свой любимый ресторан «Волга», где мы ножом и вилкой ели борщ и искали общий язык. — Вы не знаете, — льстиво завязывал я беседу, — как пройти на Фудзияму? — Понятия не имею. — А сумо? Вы любите сумо, как я? — Ненавижу. ■— Может быть, театр? Что вам дороже — Но или Кабуки? — Ансамбль Моисеева. — Тогда — природа: сакура, бонзай, икебана? Сагияки-сан выпил сакэ, закусил гречкой и ласково спросил: —Часто водите хоровод? Давно перечитывали «Задонщину»? Играете в городки? Сын ваш — Еруслан? Жена — Прасковья? Сами вы — пскопской? — Рязанский, — сказал я приосанясь, но больше добавить было нечего, и мы перешли на водку (Генис, 116). «Степень» национальной специфичности текста А. Гениса определяется насыщенностью устаревшими словами — реалиями русской культуры, в том числе и именами собственными ( хоровод . «Задонщина», городки, Еруслан, Прасковья), хотя не исключен и намек на прецедентный текст Н. В. Гоголя во фразе Вы любите сумо, как я? Устаревшие слова в тексте являются символами не только этноса, но и определенной эпохи. И чем ближе эта эпоха к современному носителю языка, тем более интернациональной кажется реалия. Ср. пример: Фарцовщики — антикварное советское слово. Слова живут дольше вещей и человеческих отношений, дольше памяти о мертвых 18 Ср.: «...культурный страноведческий элемент в языке интуитивно скорее ощущается в словах тройка и лучина (ибо они уже полностью и исключительно в “историческом существовании”, из которого в нашу цивилизацию извлекаются лишь на театральных представлениях “русской зимы” или в музеях), чем даже в словах авоська и кооператив » (Верещагин, Костомаров 1971: 51). 43