Иванищева, О. Н. Язык и культура : учебное пособие / О. Н. Иванищева ; Федер. агентство по образованию, Мурм. гос. пед. ун-т. – Мурманск : МГПУ, 2007. – 191 с. – Библиогр.

условием для правильного восприятия. Более того, этот объем часто трудно определить даже носителю языка. Так, описать значение слова судьбина, по Е. М. Верещагину и В. Г. Костомарову, при его одинаковой рациональной информации со словом судьба достаточно трудно: «... русскому ясно, что в этом слове “что-то” есть, но это “что-то” относится к смутному чувству, а в области эмоционального использование слов для пересказа, как правило, не приводит к успеху» (Верещагин, Костомаров 1973: 78). Таким образом, мы различаем наивные и фоновые знания, которые востребованы на разных уровнях (когнитивном и коммуникативном) и могут быть объектом разных исследований. Учитывая, что наша задача — выделить м и н и м у м информации, которую необходимо знать, чтобы правильно воспринимать и употреблять слова чужого языка, обращение к наивным и фоновым знаниям носителя языка в работе является актуальным. Наивные знания в отличие от научных будут в нашем исследовании той когнитивной основой, которая даст возможность отбора части информации, необходимой для адекватного восприятия слова не-носителем языка. Эту часть информации мы будем называть, используя терминологию Е. М. Верещагина (Верещагин 1969: 112), фоновыми страноведческими знаниями, или страноведческой информацией, подчеркнув таким образом ее коммуникативную сущность и ориентацию на членов одной языковой общности. 2.4.2. Изменчивость содержания фоновых страноведческих знаний Иногда в процессе общения на уровне внутрикультурной коммуникации, т. е. в пределах одного языка, возникает непонимание, связанное с изменениями в области содержания фоновых страноведческих знаний. Такое изменение информации, общей для говорящих на одном языке, происходит в области либо реалий, либо стереотипов восприятия этих реалий. На историчность фоновых знаний указывают многие исследователи.17 Ср. пример: После революции Шаляпин пел в Мариинском театре. Он ходил по изменившемуся до неузнаваемости городу в меховой боярской шапке, белоснежной вязаной фуфайке и обшитых кожей белых бурках (Полянская, Ч. В., №11, с.31). 17 См., напр.: Zgusta 1971: 295; Берков 1975: 418; Шабес 1994: 103; Телия 1996: 216-217. Об исторической изменчивости культурной коннотации см., напр.: Leech 1974: 14-15; Микулина 1977; Верещагин, Костомаров 1980; 1990 и др. Необходимость исторического комментария подчеркивается, напр., в: Бошен 2002: 13. 41