Иванищева, О. Н. Язык и культура : учебное пособие / О. Н. Иванищева ; Федер. агентство по образованию, Мурм. гос. пед. ун-т. – Мурманск : МГПУ, 2007. – 191 с. – Библиогр.

кулинарной культуре других стран, но имеют другой вкус (напр., сладковатый в Скандинавии), а поэтому считаются национально­ специфичной реалией русской кухни. См. еще пример: — Проходите, — командует капитан. У него такая улыбка...застывшая не на губах, а под скулами, спрятанная, как снайпер. Наша дуэль взглядов заканчивается вничью. Мы с ним родились на родине Иванушки-дурачка (Солнцев, 31). Образ Ивана-дурака — популярный образ русских волшебных сказок. Но в данном тексте он используется как сигнал «русскости» и не требует расшифровки того, что стоит за этим образом. Напр., не требуются знания о том, что Иван-дурак — противоречивый образ: крестьянский сын, лежащий долгое время на печи, вдруг оказывается сообразительным (отгадывает загадки, которые никто не может отгадать) и смелым (совершает несколько подвигов и становится царем) (Капица 2001: 81). Часто национальная специфичность культурно-коннотированной лексики настольно тесно вплетена в ткань художественного текста, что составляет основу не только его текстовой организации, но и видения мира писателя. Мир видится под углом «национального зрения», а использование реалий-слов является основной составляющей этого процесса. Потенциал слова и потенциал текста при этом взаимно дополняют друг друга. Такое «сотрудничество» представлено, напр., в книге П. Вайля «Гений места» (Вайль). Это произведение написано в жанре путешествия, что позволяет автору рассуждать о разнице в образе жизни, в мышлении, сравнивать номинации и размышлять о менталитете народов. Для создания национального образа в книге часто бывает востребована символическая значимость реалии: Антибуржуазный пафос — красив и по видимости убедителен. Но именно его всевременность убеждает в его несостоятельности. На иностранное засилье жаловались все и всегда, но Буэнос-Айрес никогда не превратится в Лос-Анд'желес, тем более Мехико не сблизится с Ригой, и Тимониха не сделается Мидлтауном, штат Коннектикут, пусть Василий Белов не боится. Ггография — самая важная наука о человеке. Пампа — не степь, и степняк — не гаучо. Самогон под березой и пульке под агавой — только по видимости одно занятие: с похмелья встают разные люди. <...> Сходство на уровне геополитическом, иными словами, умозрительном — возможно. На человеческом, реальном — никогда. Человек в кирзовых сапогах и кепке с пуговкой, с бутылкой портвейна в кармане тесного пиджака, с небритым лицом и тревожным взглядом, знакомый, родной и близкий человек — разве он не загадочней любого 105