Иванищева, О. Н. Социолингвистический портрет приграничного северного региона: подходы и методы исследования : монография / О. Н. Иванищева ; Федер. агентство по образованию, Мурм. гос. пед. ун-т. – Мурманск : МГПУ, 2008. –162 с. : прил.

Парламентского собрания Союза России и Беларуси, в работе которого недавно приняли участие? (А. Крупадеров. Земля нашей любви). Необходимо отметить, что вопросно-ответная форма — форма диалога — достаточно широко используется в анализируемых региональных текстах, напр.: Какой тост поднимете, когда будете отмечать окончание турнира? — спросил я у финалистов — уроженцев не самых дружественных ныне России республик бывшего СССР. — За дружбу народов! (С. Андреев. Грузины в Мурманске запели наш гимн); — И у печи с ухватом в белом платье? — удивляюсь я. — В белом, — подтверждает Раиса Садакова (Г. Дворецкая. И пляшет, и поет, и пироги печет); Отчего так? Наверное, потому, что проблем у саамов не меньше, чем президентов (П. Болычев. Водопровод не для саамов?); Так почему же молодые парни идут работать в тундру? Неужели родители не пытаются уберечь своих кровинушек от нелегкой доли? — Сами хотят, — отвечает немногословный Василий. — Но ведь скучно, наверное, молодым-то парням жить в отрыве от цивилизации? — Нисколько, — лишь добродушно улыбаются в ответ (Н. Гречина. Вслед за оленями —- по звездам). Позиция журналиста в анализируемом региональном материале эксплицируется в сопоставимом местоименном ряде: я (мой) — мы (наш) — они (их), где я — это индикатор образа автора-производителя речи (журналиста), мы — индикатор коллективного образа повествователя, они — индикатор образа героев. Использование индикатора я позволяет региональному журналисту подчеркнуть не столько личностное начало, являющегося показателем индивидуальности стиля (см. об этом: Русская речь в средствах массовой информации 2007: 32-39), сколько субъективность высказывания, которая в данных текстах представляет собой форму установления контакта с читателям (я, как и каждый читатель; я как обычный рядовой житель; конкретно я, а не некое обезличенное мы). В отличие от текстов, «выпячивающих» авторское я и созданных для того, чтобы найти оппонента своему мнению (см. об этом, напр.: Валгина 2003: 98), анализируемые медиатексты с авторским я не имеют отстраненного субъекта повествования. См.: Среди 80