Иванищева, О. Н. Лексикографирование культуры в двуязычном словаре : специальность 10.02.19 - теория языка : диссертация на соискание ученой степени доктора филологических наук /Иванищева Ольга Николаевна ; науч. консультант д-р филол. наук, проф. В. П. Берков ; С.-Петерб. гос. ун-т. – Санкт-Петербург : [б. и.], 2005. – 410 с. – Библиогр.

остатки истинно русского пиршества, даже селедочка полуобглоданная (Азольский, 71). В данных примерах слова природа, алкоголизм, пиршество об ретают национальную специфичность лишь в сочетании с определением русский , так что получается своеобразное единство, по В. В. Воробьеву, лингвокультурема, которая, «помимо ее собственно лингвистического смысла, наполнена огромным лингвокульту рологическим, постоянно обогащающимся, содержанием» (Воробьев 1997: 110). Подобные сочетания можно называть по-разному, но ясно одно: прилагательное играет здесь ведущую роль, создает национальную специфичность. В других примерах прилагательное русский, напротив, выполняет роль дублирующего компонента, употребленного для того, чтобы подчеркнуть национальное различие реалий при их сопоставлении. Ср.: Сервировка была проста, но изысканна — на мраморной поверхности ограждения сверкали розовые ломти шведского лосося, белел сквозь пластик греческий хлеб, искрилась капельками росы бутылка русской водки, в чашках дымился бразильский кофе, и не имеющий национальности тоник в пластиковой упаковке, которую и бутылкой не назовешь, пускал пузырьки, при взгляде на которые вспоминался аквариум с рыбками (Каралис, 68). В тексте ведущей является линия шведский — греческий — русский — бразильский. Именно это сопоставление актуализируется в примере, а не сопоставление реалий, из которых лишь водка является национально специфичной. См. также примеры: Последнее вырвалось у нее почти непроиз вольно, она вдруг представила, как полюбят ее эти дети, как она будет стряпать для них русский борщ и пельмени, ходить с ними в музеи, читать с Беатой немецкие книжки, и, может, когда-нибудь, уж она 171