IschenkoDV_Tri-Ищенко, Д. В. Три рассказа // Дружба народов. – 2014. - № 4. – С. 128-144.

Дмитрий Ищенко. Трирассказа 141 Поначалу разговор шел как-то кисло. Поздоровались, обменялись фразами ни о чем. Говорили по-английски. Малгожата подумала, что у парня произношение плохое, но болтает он почти свободно. И особо не стесняется. Когда принесли кофе, она наконец-то спросила, что у него есть про деда. Парень полез к себе в рюкзак, долго там копался, приговаривая что-то по- русски, и наконец-то достал папку ксерокопий. Малгожата с трудом разбиралась в плохо пропечатанных листах. Парень помог ей. —Сигмунд Спелкьявик, 1911 года рождения, родился в Познани, воевал в Армии Людовой, пропал без вести, возможно, перебежчик. Большую часть Мишка читал по-русски, без перевода. Малгожата слушала молча, не прерывая. Неожиданно он остановился и посмотрел на девушку: —А это последнее письмо Сигмунда, неотправленное, нашел рядом с ним, в железной коробке. Считай, больше шестидесяти лет пролежало... Он произнес это по-русски и заметил, что у девушки блестят глаза, а протянутая рука едва заметно дрожит. Так Мишка понял, что девушка вполне понимает по-русски. «Дорогая моя Кристина, как тут холодно, если б ты знала! Ветер пробирает до костей, а полярная ночь висит над нами круглосуточно, точно колпак, из-под которого, кажется, не вырваться никогда. Унас постоянные перестрелки с русскими. Они —по нам в пустоту, мы — по ним. Уштабистов это называется позиционная война. Но я чувствую, скоро она закончится, нельзя же так вечно сидеть друг против друга. Я называю это холодной войной, или еще лучше —замороженной. У нас —уже нет сил идти вперед, у русских —пока нет сил, чтобы выбить нас отсюда. Но они у себя дома, и рано или поздно силы у них появятся. А пока мы сидим в окопах и мерзнем. И самое страшное —это осознание того, что в данной ситуации от тебя уже ничего не зависит. Ты не можешь сделать ни шага вперед, ни шага назад. И ты вынужден просто сидеть и ждать своего часа и уповать на небеса, которые только и могут тебя спасти. Береги себя и Агнешку. Мне очень хочется увидеть вас, и я верю, что мы еще будем счастливы. И еще я все-таки верю, что при всей абсурдности происходящего во всем этом должен быть какой-то смысл. Нам он пока не понятен, но, возможно, ему суждено проявиться позже? Когда-нибудь. Может быть, уже в судьбах наших детей и внуков. Береги наше будущее. Я верю в него, в наш разум и наше спасение. Твой Сигмунд». Пожалуй, только сейчас Малгожата поверила, чтовсе это правда. Агнешка— ее бабка, Кристина —прабабка, Сигмунд —прадед, который пропал на войне. —Вы знаете, как он погиб? —глядя перед собой, спросила девушка. Мишка помолчал, подбирая слова: —Мы сверили дату, указанную на последнем неотправленном письме, и ход боевых действий... Скорее всего, он погиб от шальной пули. Кто-то выстрелил наугад и попал в него... А может, это уже был штурм хребта Муста- Тунтури... —Потом зачем-то уточнил из курса истории: —Война приближалась к концу, а это был «десятый сталинский удар».