Хрусталёва, А. С. Родные души : невыдуманные рассказы / Александра Хрусталёва. – Москва : [б. и.], 2009. - 310 с.: ил., портр.

пор нельзя, если бьют?» Но Коля тоже твердо сказал, что все равно нельзя, убегать надо, обороняться, но руку на отца - ни-ни, и я расстроился за Вальку. Мне его еще больше стало жаль: мало, что в интернат послали, по морде попало, так еще и ответить не смей, потому что сын. Мне очень его защитить хотелось. После мореходки он ходил на СРТ в тралфлоте. Это самая трудная и почетная для моряка работа. Потом скитался по другим российским флотам. С женой развелся. Был в Кали­ нинграде, на Дальнем Востоке. Оттуда в железном ящике под вагоном вернулся в Европу, на билет денег не было. Кнам при­ шел зимой, в мороз, одетый в прорезиненный плащик. Сидел за накрытым столом и показывал на карте моря и острова, где удалось побывать. Я пристроился у него на коленях, завидо­ вал, удивлялся, дышал его теплом - я его очень любил. «Но ведь это в море, на берег я не выходил!» - сказал он с непо­ нятной тоской в голосе. Мама отдала ему поношенное папино пальто. Он взял его, не стесняясь, с удовольствием натянул на свои широкие плечи. Потом Валька снова исчез. Какие-то женщины сопровождали его в перемещениях, пытались осте­ пенить. Но плохо у них получалось. Я его больше не видел. Как говорится в иностранных романах, «он обрел смерть на скамье бульвара в чужом городе». Слухи донесли - замерз на улице в каком-то дальневосточном порту. Осталась в городе его дочка Лариса и память нескольких друзей, мало-помалу исчезающих с горизонта. Откуда речка течет Рассматривая свою жизнь со стороны, все с большей яс­ ностью ощущаешь в ней совмещение двух предыдущих родо­ вых начал: материнскую и отцовскую линии, которые, сдает­ ся мне, наиболее рельефно должны различаться в характере каждого человека. Купеческая мамина среда представляла незнакомую и мне, и современному человеку обстановку, иначе показанную 178