Хрусталёва, А. С. Родные души : невыдуманные рассказы / Александра Хрусталёва. – Москва : [б. и.], 2009. - 310 с.: ил., портр.

укорить маму: «Ладно, Шура, я поем. Но грех-то на тебя ля­ жет, ты велела». Маргарин ей есть не полагалось, готовить надо было на растительном масле, которое по карточкам не выдавали, и мама ходила на базар и втридорога покупала ей это растительное масло. Хрусталевские мужчины Может быть, на маму повлияла судьба брата, умнейшего мужика, крепкого капитана, Николая Серапионовича Хруста­ лева, которого без ума любили женщины. Его тяга к спиртно­ му в послевоенные годы стала стремительно расти и к пенси­ онному возрасту превратилась уже в болезнь, от которой он так и не смог излечиться. Но способность привлекать к себе внимание слабого пола он сохранил до самых последних лет и даже передал ее сыну Вальке, с которым крепкой связью нас соединила война. Валька какое-то время был с нами в эвакуации. Я им гор­ дился. Он был умен, красив, писал рассказы и состоял в сбор­ ной города по футболу и лыжам. Он был старше меня на девять лет и в свои школьные годы часто к нам в Междурейсовый за­ ходил, поднимая наш авторитет. Иногда приносил кульки из грубой желтой бумаги. Всвои пятнадцать-шестнадцать лет он жил уже самостоятельной взрослой жизнью. Общался с аме­ риканцами из конвоя, которые жили в Междурейсовом. На что он выменивал у них шоколад или «чунгу», сказать трудно, но в карманах у него всегда находился для меня пластик жева­ тельной резинки или красивая заграничная конфета. Но это так, мелочевка. Когда он приходил к маме, то дарил ей целый кулек из той самой грубой желтой бумаги. Нам с братом его даже раскрывать не разрешал, боялся, что мы все подметем, и мы его слушались. Брат-то большой был, вполне сознатель­ ный. Но я и не лез. В кульке находились финики и курага для мамы. У Вальки было отзывчивое сердце, помня голод эвакуа­ ции, он делал маме такие вот драгоценные по тем временам 171