Хрусталёва, А. С. Родные души : невыдуманные рассказы / Александра Хрусталёва. – Москва : [б. и.], 2009. - 310 с.: ил., портр.

бы определяла правила поведения. Коллективное общество, своя среда, в делах и поступках которой равнялись на обще­ ственное сознание. Часто мама не выдерживала гвалта за стеной и «шла раз­ гонять», утихомиривать буйную ребятню. На пару минут ста­ новилось тише, кого-то забирали родители, мама затаскивала нас с братом в комнату. Но ненадолго. Во-первых, мы и здесь мешали ей готовиться к урокам, которые она вела в ШУКСе (школе усовершенствования командного состава), во-вторых, начинали стучаться приятели и звать на выход. Мама вынуж­ дена была нас отпустить из-под домашнего ареста. Вообще, воспитывала нас в основном мама. Отец на наши провинности и проделки не обращал внимания - до той поры, пока мама со свойственной ей категоричностью не ставила вопрос ребром, исходя из своего эмоционального чувства и представлений о воспитании, вызревших в полукупеческой среде Великого Устюга. И была при этом достаточно наивна. Ввольной и без комплексов коридорной жизни цена и прави­ ла поступков определялись коллективом более, чем семьей. Одно из твердых маминых убеждений состояло в том, что честность в быту должна быть на первом месте - как главное достоинство. Так она и себя вела, так и нас с братом настав­ ляла. Деньги, например, в письменном столе лежали без вся­ кого надзора. Уверенность в нашей кристальной честности настолько не вызывала у нее сомнений, что она даже перед знакомыми без ложной скромности могла заявить: «Мои мальчики - очень честные». Когда такие фразы произносились при мне, становилось неловко от ее простоты. Впринципе, я ничего не имел против честности, но это достойное качество воспринималась мной не столь безоговорочно. Категорического императива у меня не было, то есть внутренней оценки, что можно, что нельзя - не существовало. Там, в коридоре, узнавал я практическую жизнь и определял для себя: можно - то, за что не накажут. 169