Хрусталёва, А. С. Родные души : невыдуманные рассказы / Александра Хрусталёва. – Москва : [б. и.], 2009. - 310 с.: ил., портр.

тровичу стало плохо с сердцем. Вызвали неотложку, и Вера Сергеевна уехала вместе с ним в ГКВГ, Главный клинический военный госпиталь имени Н.Н. Бурденко. Через несколько дней выяснилось: инфаркт, больше в Переделкино они не вернутся, поедут в реабилитационный санаторий. — Бог даст, выкарабкается, —бодро говорила мама окру­ жающим. —Уменя тоже был трансмуральный обширный ин­ фаркт. Теперь и не вспоминаю... Зимой мы узнали, что у Максима Петровича был еще один инфаркт, из которого его не смогли вывести. Он умер. Веру Сергеевну мы встретили в Переделкино следующим летом. Она приехала забирать вещи. Её было не узнать: сгор­ бленная старушка рассказывала нам, как умирал Максим Пе­ трович, и непрерывно плакала. Я пристроил её к знакомой врачихе-психиатру, но, кажется, из этого ничего путного не получилось. Вера Сергеевна, продолжая плакать, предлагала всем купить её фамильные драгоценности и пятикомнатную квартиру в высотном доме на Котельнической набережной. Желающих не нашлось. Александр Ревич Каждое лето в Переделкино жил с женой поэт и перевод­ чик Александр Ревич, интеллектуал высшей пробы. Они с ма­ мой сразу подружились. Ревич был моложе мамы на девять лет, однако мамина жизненная энергия и оптимизм с лихвой преодолевали эту разницу. Виюне 1941 года молодой лейтенант Ревич ушел на войну. Хлебнул там плена, холода, голода, мучений. Потом побег, трибунал, штрафбат. Снова фронт. Был трижды ранен. После сложных треволнений закончил Литературный ин­ ститут, стал поэтом и переводчиком. Он блестяще переводил Петрарку, Гюго, Верлена, Гете, Мицкевича и многих других. По словам поэта Леонтовича, Ревич стер разницу между по­ нятиями Поэт и Переводчик. В 1998 году он стал лауреатом ю * 147