Хрусталёва, А. С. Родные души : невыдуманные рассказы / Александра Хрусталёва. – Москва : [б. и.], 2009. - 310 с.: ил., портр.

молодые называли Переделкино, исключая из имени соб­ ственного вторую букву «е». Я еще помню девяностолетнюю Анастасию Цветаеву, си­ дящую с компаньонкой на скамейке у входа в старый корпус и нещадно ругающую обслуживание в пищеблоке. Там существовал устойчивый быт. После раннего завтрака обитатели, померив кому надо давление в медицинском ка­ бинете и погревшись пару минут на солнышке перед входом в старый корпус, если оно было, расползались по номерам и начинали стучать на машинках. Преклонный возраст этому вовсе не препятствовал. После обеда машинки замолкали, на­ ступал тихий час. К вечеру собирались в холлах, на скамейках в парке маленькими группами «по интересам» и бесконечно сплетничали про знакомых и соседей по дому творчества, вспоминали «былое и думы». Говорили, что раньше часто устраивались вечера творче­ ства, встречи с артистами, ежевечерне крутили кино. При нас это происходило раз-два в месяц. Бильярдная не работала, библиотека была открыта три раза в неделю. ВПеределкино мама быстро освоилась. Она тут же начала заниматься общественной работой: организовывала вечера воспоминаний с писателями, презентации книг, самодеятель­ ность с чаем, печеньем и конфетами. Любимым делом для неё было заставить каждого из при­ сутствующих рассказать самую страшную историю из своей жизни, или самую веселую, или самую невероятную. И все по­ слушно рассказывали. А победивший получал премию. Я помню некоторых победителей. Обаятельную Катю, дочку писателя Василия Гроссмана, Евгению Таратуту, от­ крывшую советскому читателю автора романа «Овод» Этель Лилиан Войнич, хранительницу прекрасных воспоминаний о Горьком, Фадееве и многих писателях предвоенных лет. Са­ мой страшной историей, которую вспомнила Таратута, было известие о смерти отца в лагерях, которое приходило к ним 139