Хрусталева, А. С. На полубаке : рассказы / А. С. Хрусталева ; худож. Н. Н. Блинов. – Москва : Союз Российских писателей ; Мурманск, 2000. -199, [1] с.: ил.

КРЕСТНАЯ Все мое детство прошло в Великом Устюге. У отца там был двухэтажный дом, низ каменный, верх деревянный, вверху жили мы, внизу была мастерская и магазин. Папа был портной, шил «дамские вещи». В мастерской работало человек десять, две­ надцать, в магазине продавали вещи, сделанные в мастерской. Если по нашим нынешним меркам смотреть, у папы было типичное малое предприятие. А по тому времени был он купец третьей гильдии. В Великом Устюге купцов с гильдией было совсем мало, поэтому наш магазин с вывеской «Готовое платье Хрусталева» все в городе знали. При этом семья наша жила очень скромно, питались тем, что заготовляли летом на зиму: в бочках солили мясо, в кадки рубили капусту, солили грибы, мочили клюкву и бруснику. Все хранилось в леднике и чулане. Ледник в конце зимы наполняли льдом. У родителей была своя компания: парикмахер, сапожник, торговец, регент церковного хора, хозяин булочной-кондитерской напротив нашего дома — местная интеллигенция. Жизнь текла по Островскому: размеренно, провинциально: работа и дом, да еще церковь. Родители были религиозные люди, в церковь ходили всей семьей, в субботу ко всенощной, в воскресение — к поздней обедне. У нас там было свое место, справа от царских врат, рядом все знакомые стояли. Надо было стоять тихо, не вертеться и не разговаривать, а я охотница была болтать, за что дома и доставалось. Крестными моими были Змываловы, они держали парик­ махерскую. Крестную звали Александра Герасимовна, крестного — Порфирий Петрович. Особенно я любила крестную, да и она меня тоже, своих-то детей у них не было. Моя крестная Шура, была красавица. Ох, и красива же! Я потом таких только на картинах Кустодиева и Малявина видела. Высокая, статная, лицом — кровь с молоком. Нравилось мне у нее на коленях сидеть, от нее всегда приятно по особенному пахло. Крестный, молчаливый мужчина, прически дамам делал отлично и казалось мне, что с крестной был не очень ласков, я обижалась за нее и его не любила. Потом люди много говорили об их жизни, мне запомнилась людская молва, да и сама видела многое. Рассказывали, что Порфирий Петрович был очень ревнив, а она веселая, общительная, людей любила и могла вызвать ревность. У них на этой почве часто были сцены. Однажды после 181