Хрусталева, А. С. На полубаке : рассказы / А. С. Хрусталева ; худож. Н. Н. Блинов. – Москва : Союз Российских писателей ; Мурманск, 2000. -199, [1] с.: ил.

Потом вышли и двинулись обратно, но другой дорогой через гору по тропинке. Павел с Аней шли впереди, их не было видно за чащей голых деревьев, только слышно было, как Аня начинает петь и тут же обрывает, заливисто смеется. Александр рассказывал теперь про родное Заполярье, какой это суровый, но милый край. Но улыбка Иры снова сделалась отчуж­ денной. Она вздрагивала и зябко запахивала свое пальто. Ему вдруг стало жалко ее, такую тоненькую, неловко ступающую своими неудобными модными туфлями по крутой тропинке. Он почему- то подумал, что она, должно быть, одинока и несчастлива в жизни. Наконец, выбрались на вершину. Небо начало темнеть, стало плотным, низким. Облака шли к горизонту ровным слоем, словно снежная равнина, и там почти касались голубой гряды гор с белыми снежными шапками. От этого казалось, что между землей и небом совсем мало места. Они сели на низкий валун. — Знаете, я замерзла, — сказала Ира. Он оглянулся. Она смотрела прямо на него своими большими темными глазами и ждала. Он снял шарф и повязал его вокруг воротника ее пальто. Потом осторожно обнял рукой. Она вдруг сразу, словно этого только и ждала, придвинулась к нему, прижалась боком. Он чувствовал, что она дрожит. — Теперь легче? — спросил он смущенно. — Да, — ответила она. В голове у него еще шумело. Он чувствовал тепло от ее щеки. А что, собственно, — решил он, —чем я хуже Павла. Курорт, Сашенька, есть курорт, у него свои законы... Нельзя обижать женщин... Он медленно расстегнул верхнюю пуговицу ее пальто, другой рукой крепче сжимая ее плечи. — Это что, необходимо? — спросила она, но не отстранилась. — А почему бы и нет, — пробормотал он. Он все силился придумать что-нибудь, какие-то туманные слова о тихом вечере, о теплоте ее щеки, но никак не мог спра­ виться с фальшью этих своих мыслей и молчал. Но лоб его уже холодел от волнения и дрожали руки. А Ира все смотрела на него, не шевелясь и не моргая, и в сумерках глаза ее казались жуткими на бледном лице. Откуда-то снизу, с той стороны, где скрылись Павел с Аней донеслось: — Выхожу один я на дорогу... — запела Аня низким хрипло­ ватым голосом, вспомнила некстати Лермонтова. Песня оборвалась, потом голос Павла пророкотал что-то вкрадчиво и нежно, и явственно раздался звук поцелуя. 179