Хрусталева, А. С. На полубаке : рассказы / А. С. Хрусталева ; худож. Н. Н. Блинов. – Москва : Союз Российских писателей ; Мурманск, 2000. -199, [1] с.: ил.

Муж у той Ведьмаки, солдат Петро, с германского фронта первой мировой оказался брошенным на деникинский фронт гражданской. После двух лет в Красной Армии явился Петро в станицу с деревяшкой вместо правой ноги да с молодой женой- красавицей цыганского обличья. Так никто и не узнал никогда, где, при каких не простых обстоятельствах досталась хромому вояке такая неведомая жар-птица. Слушал он каждое ее слово, все капризы выполнял с какой- то даже охотой. Не роптал под всевидящим оком своей власти­ тельницы, лишь иногда втихомолку прикладывался к горилке в шинке у околицы. Впрочем, не многим более, пожалуй, чем большинство казаков станицы. За кровь, пролитую во славу Радянской влады, Петро получил хороший земельный надел и кое-какое обзаведение, которое Ведьмака очень скоро умножила неустанными трудами своими. Да и Петро помогал посильно. Плотник он был знатный, тележный мастер, известный на весь уезд. Так что жили они по сельским меркам богато. Одна в жизни была у Ведьмаки присуха, одна страсть, которой отдавала она все свои не мерянные силы — это ее единственный сыночек Павлик. Я его отлично помню хлопчиком, он старше меня был года на два. Волосы светленькие, кудрями на лоб, глаза голубые — ну чистый ангел. Своему ненаглядному Павлику мать на всю жизнь готовила безоблачное счастье. Я так думаю, за это, главным образом, ее и невзлюбили всем обществом. Уж и придумать Ведьмака не могла, чем еще порадовать любимое чадушко. Велосипед ему купила французский с музы­ кальным звоночком, единственный на всю станицу. Уж очень мне этот звоночек нравился. Мало того, вдруг немецкому языку учить вздумала парубка. Безропотный Петро два раза в неделю запрягал таратайку собственной выделки и привозил из райцентра важного толстого учителя с бородкой клинышком. Ведьмака расплачивалась с тем учителем колбасными кольцами и оковалками сливочного масла. Ох, и смеялись над бедным Павлушей сорванцы-сверстники за того немца! Характер у Павлика, как и у отца его, одноногого Петра, тоже был ни весть что: ни богу свечка, ни черту кочерга. Да и то, при такой матери, какой может быть характер? Павлика даже местные хлопцы стеснялись колотить, хоть и хотелось им, по всему было видать — уж больно добрый и беззащитный был парнишка. Такого-то ангелочка терпеливого, со слабыми крылышками и д овело сь— выпало же несчастье! — полюбить моей Гале! 169