Хрусталёва, А. С. Бриллианты моей бабушки : рассказы невыдуманной жизни / Александра Хрусталёва. – Мурманск : Мурманское отделение Литфонда России, 2004. - 240,[1] с.: ил.

тайна, ее надо хранить и молчать”. Мне очень хотелось подняться на чердак и посмотреть, зачем Аня ходит туда, но я боялась. Однажды, когда Аня была наверху, я увидела, как мастер Анатолий поднялся по наруж­ ной лестнице на чердак. Тайна стала еще интереснее. Я думала, почему они встречаются на чердаке, а не на улице? Хотела сказать папе, но ведь тогда Аня не даст больше мороженого, и я молчала. Так продолжалось довольно долго. Потом Аню встретил в сенях мой стар­ ший брат Коля и сказал папе. Тайна открылась. Я не знаю, что говорил папа Анатолию, но он скоро уво­ лился из мастерской. Аня стала скучной, иногда видела ее с красными от слез глазами, она стала совсем непо­ хожа на ту, прежнюю Аню. Приезжал ее отец, привозил хозяину очередную плату за обучение дочки. Он сильно побил Аню, кри­ чал, что домой ее не пустит, пусть живет как знает. Она жила, полнела. Как-то ее целый день не было в мастерской, уже вечер, надо зажигать лампы, а ее нет. Стали искать и нашли на чердаке, она повесилась на веревке, где висели березовые веники. Сказали о слу­ чившемся папе, он послал за городовым. На чердак побежали все мастеровые. Мне было страшно, я жалела Аню и ругала себя, почему раньше не сказала папе, что видела, как она ходила на чердак. Мастерицы охали, вздыхали, плака­ ли. Сшили Ане последнее платье, мама дала материал. Приехали Анины отец и мать, очень горевали, уби­ вались, плакали. Мать причитала, говорила: “Ребенка бы воспитали в деревне, ее бы отпустили в город, за­ чем она лишила себя жизни и оставила их одних, у них нет больше ни дочки, ни сына”. Отпевали Аню в мастерской, сказали, что в цер­ ковь везти нельзя, она самоубийца - наложила сама на себя руки. Это великий грех перед Богом. Во время па­ нихиды, когда пели “вечную память”, все горько пла­ кали, я тоже. Пошла в огород, сорвала цветочки и по- 89