Хрусталёва, А. С. Бриллианты моей бабушки : рассказы невыдуманной жизни / Александра Хрусталёва. – Мурманск : Мурманское отделение Литфонда России, 2004. - 240,[1] с.: ил.

тей у них не было. Моя крестная Шура, была красавица. Ох, и кра­ сива же! Я потом таких только на картинах Кустодиева и Малявина видела. Высокая, статная, лицом — кровь с молоком. Нравилось мне у нее на коленях сидеть, от нее всегда приятно по особенному пахло. Крестный, молчаливый мужчина, прически дамам делал и, казалось мне, что с крестной был не очень ласков, я обижалась за нее и его не любила. Потом люди много говорили об их жизни, мне запомнилась людс­ кая молва, да и сама видела многое. Рассказывали, что Порфирий Петрович был очень ревнив, а она - весе­ лая, общительная, людей любила и могла вызвать рев­ ность. У них на этой почве часто были сцены. Однажды после очередного скандала он навел на Шуру ружье со словами «Я тебя застрелю!». Она раскинула в стороны руки, подставила грудь, вздохнула глубоко и сказала «Стреляй!» Он выстрелил и убил крестную наповал. В нашей семье скоро узнали о случившемся. Я горь­ ко плакала, крестного возненавидела и считала, что его надо тоже убить, а не в тюрьму сажать на семь лет, как его суд приговорил. На похороны Шуры приехали родственники, было много знакомых. В церковь, где была панихида, Змы- валов пришел с двумя красноармейцами. Он за эти не­ сколько дней сильно изменился, стал совсем стари­ ком. Упал на гроб и рыдал громко, потом валялся на полу, просил прощения у жены и Бога за содеянный поступок. Молящиеся, видя его рыдающим, тоже все горько плакали. Я запомнила эту сцену на всю жизнь и сейчас помню. Потом прошло порядочно лет, я закончила школу в Устюге, уже училась в Архангельске и случайно узна­ ла, что Порфирий Петрович, освободившись из тюрь­ мы, уехал в Архангельск, не мог жить в Великом Ус­ тюге. На новом месте тоже имел парикмахерскую. Я пошла к нему постричься. Он мало похож был на того 80