Гутян, Ю. С. Боевой режим : [роман] / Юрий Гутян.- Москва : Эксмо, 2009. - 314, [1] с.- (Афган. Локальные войны) - (Афган. Неизвестная война).

Тамерлана всего лишь миг в жизни, тянущейся многие миллионы лет. На шоссе показалась БМП комбата. Проехав вдоль дороги, остановилась напротив нас. Братья несколько минут поговорили, уединившись между нашими машинами. —Юра, перебирайся к нам! — Игорь Больбатов, весь серый от пыли, устало махнул мне рукой, подзывая к себе. Я взглянул вопросительно на Дроздова — старшего. Он жестом показал, чтобы я перебирался на его броню. — Ты как? — Спросил я у Игоря. — Нормально. А ты? — Больбатов по дружески обнял меня за плечи. — Тоже нормально. Ты знаешь, мне было как-то неспокойно ехать внутри. Сидишь как в консервной банке и понимаешь, что от тебя ничего не зависит…. — Это точно, но иногда, когда есть уверенность, что мин нет, таким способом ехать гораздо безопасней. Замыкающая батальонную броню БМП стояла у самой «зелёнки», пропустив мимо себя несколько грузовиков технического замыкания с подбитой БМП на прицепе, взревев мотором, круто развернулась и устремилась в хвост колонны. — Проверить личный состав и доложить! — Дал команду по радио комбат. Все налицо. В «зелёнке» из батальона не осталось никого. Раненых и убитых уже доставили в госпиталь. Кому уже сделали необходимые операции, а кого готовят к своей последней дороге домой «грузом двести». Для них война закончилась. Навсегда. При свете последних лучей солнца на отвороте с основной Баграмской дороги в расположение штаба дивизии, разведывательного батальона и еще каких-то структур нас поджидал «авианаводческий» БТР с бортовым номером 603. Нашего возвращения с нетерпением ждал Начальник ГБУ (группы боевого управления) авиации 108 мотострелковой дивизии майор Церковский. Пожав на прощание руки всем, кто находился на броне комбата, мы с Игорем спрыгнули на землю. Ноги по щиколотку утонули в серой невесомой пыли. Запомнились слова комбата: «Юра, я буду рад, если на следующих «боевых» тебя припишут к нашему батальону. И вообще: будешь в наших краях — заходи в гости…». Немного гордясь оттого, что не ударил лицом в грязь в первом в своей жизни бою, а разведчики даже пригласили меня заходить к ним в гости, я вслед за Игорем забрался на наш «шестьсот третий». — Ну что, штаны проверять будем? — Неудачно пошутил шеф, но, увидев в наших глазах что-то особенное, что бывает только у вернувшихся из тяжелого боя, осёкся. Отвернулся. Закурил сигарету и наклонился к водителю. — Трогай! — А где Иваныч и Виталик? — Поинтересовался Игорь, видать, вспомнив о Карасёве и Спивакове. — Они уже дома. Вы крайними вышли. Справа от дороги проплывали закрытые по случаю позднего времени дуканы Баграмского базара. Ни души вокруг, только одинокий пёс, трусивший опустив голову нам на встречу, словно очнувшись от спячки и увидев своего кровного врага, со свирепым лаем бросился нам наперерез и погнался за БТРом. В этой стране даже бродячие собаки считают нас врагами! И кому нужна была эта война? Сколько боли! Сколько горя!