Гутян, Ю. С. Боевой режим : [роман] / Юрий Гутян.- Москва : Эксмо, 2009. - 314, [1] с.- (Афган. Локальные войны) - (Афган. Неизвестная война).

взлетающих и садящихся вертолётов и самолётов, непривычно отстреливающих тепловые ловушки, часто слышимые артиллеристские залпы, чужие запахи и нестерпимая жара оглушали. Прогуливаясь по пересылке, мы с Сашкой останавливались то у одной, то у другой компании. Тут рассказывали подробности того, как на днях «духи» завалили очередную нашу вертушку. По соседству сержант-десантник с загорелым до черноты лицом рассказывал обступившим его бойцам, как они со своей группой недавно напоролись на засаду, и, если бы с ними не было авианаводчика, и вертушки вовремя не поспели, то врядли кто бы выжил тогда. Бросались в глаза два паренька в «варёнках» и белых кроссовках, как и мы прогуливающиеся по пересылке и со снисходительной улыбкой поглядывающие на наши лица с характерным Прибалтийским загаром. Дембеля. Возвращаются домой после госпиталя. Утром нас пригласили в клуб. Заполнили какие-то карточки. Очень мне не понравилась графа, где требовалось указать адрес, по которому нужно отправлять меня «в случае необходимости». За соседним столиком сидел незнакомый подполковник, молча наблюдавший за нашими действиями. Когда писанина была закончена, он подошел к нам. Представился. Немного помолчав, рассказал краткую историю Афганистана, о событиях, приведших к Апрельской революции и том, что было после неё. Подробно остановился на местных обычаях и нравах, о том, как нужно вести себя с местным населением. Речь его была довольно интересной и увлекательной. Но вот он снова замолчал. — Товарищи офицеры! В вашей жизни наступил этап, который разделит её на две части. Теперь, как бы ни сложилась ваша дальнейшая судьба, вы будете говорить: «Это было до, а это после моей службы в Афганистане…». Вроде бы и простые, обыденные слова, а какие многозначительные! Этот подполковник оказался прав. Всё, что было со мною раньше: детство, школа, Суворовское и высшее училища, становление меня, как офицера, первая любовь и рождение дочери осталось где-то далеко, за той чертой, что вчера разделила мою жизнь, как только я пересёк границу этой многострадальной страны под названием Афганистан. Я не знал тогда, что впереди меня ждали почти полтора года выпавшей на мою долю афганской войны, куда уместится столько, что хватило бы на несколько жизней. Я не знал ещё, что там будут и радость от полученных писем и от встреч с однокашниками, и что будет хотеться кричать от горя, видя, как умирают на вертолетной площадке смертельно раненные бойцы, не дождавшиеся спасительного борта, который прилетел слишком поздно. Потом, вечером, полковой доктор «дядя Вася», как мы называли его за глаза, позовёт к себе и нальёт мне чистого медицинского спирта, неизвестно каким чудом сохранённого им в двухнедельном ночном холоде в горах Пагмана, где даже моя площадка бала оборудована на высоте 3960. Он будет успокаивать не столько меня, а, сколько себя тем, что у умерших на площадке бойцов были ранения «не совместимые с жизнью», зато с остальные двумя «трехсотыми» все в полном порядке. Перед моим приходом он узнал, что их в Кабульском госпитале уже прооперировали. Не знал, что ровно через год буду удивляться, услыхав во внезапно наступившей среди боя тишине щебетанье птиц в «зелёнке», откуда за мгновение до этого слышались только автоматные, пулемётные очереди и истошные крики «Аллах акбар!», а среди вони от пороховой гари будет улавливаться сладкий запах цветущей акации. От этой внезапной перемены тогда чуть ли не личным