Грицаенко, Р. П. По следам дедов и отцов : сборник о Мончегорске, мончегорцах и мест не столь отдаленных от него : в связи с 85-летием города и в честь присвоения Мончегорску звания «Город трудовой доблести» и 35-летием Совета ветеранов войны, труда (пенсионеров) вооруженных сил и правоохранительных органов / Грицаенко Раиса Петровна ; [Мончег. обществ. орг. «Мемориал»]. - Мончегорск : [б. и.], 2022 (Санкт-Петербург : Грейт-принт).

и слышно только - в ручье вода булькает, словно кто-то все время не громко горло полощет. И в тишине этой начинает казаться, что мы по следние люди на земле: вернемся в город, а там никого и вообще - никого нигде, на всем белом свете, и дня не будет, будет только эта белая ночь без конца и тишина... Такие вот мысли лезли, особенно, когда своих при ходилось закапывать. По правилам не говорилось, разумеется, кто да что, не наше дело, но когда свои были, то обязательно, так или иначе, проса чивалось. Были же и у нас нарушители, что греха таить, за то время, что я служил, со всеми своими отъездами, состав у нас переменился, и не один раз, в те времена высокая текучесть была и у нас, и в исполкоме, и в гор коме тоже... Возьми того же Гесиозского... Была у него присуха, зазноба, значит, знаменитая проститутка Дублицкая, гражданочка ничем не опо роченная, ни в чем таком не замеченная, она нам его и сдала, Он ее по дружек прямо с улицы к себе таскал, арестом пугал, да еще дрался. Быто вые моменты его сильно компрометировали в нравственном отношении и в моральном. Похвастался он ей как-то под пьяную руку, что награжден звездой эмира бухарского в двадцатом году. И тут интересное совпадение произошло: квартира у Дублицкой была рядом с Карповкой, как раз в доме эмира бухарского, вход через второй двор с колоннами. Так по сов падению больших и малых моментов сомкнулась для него цепь, под тя жестью которой он должен был погибнуть. И погиб. Что еще хочу о соловьях сказать? Он же и в дождь поет и в туман. Не слышал соловья в тумане? Поет одна птица, понимаешь умом, что одна, а звук со всех сторон, кругом бе лым-бело, и не знаешь, может, ты уже и не на этом свете, может, это уже тебя самого закапывают... Кто там, в раю, поет? Соловьи или кто? Шучу. Да, еще небольшой такой штрих к картине, маленький разговорчик в за ведении с башенками и шпилями; там внутри сидячие места открытые спереди, перегородки только боковые, надевает арестованный штаны и вдруг говорит: "Да, в уединении есть неизъяснимая прелесть". Высказы вание двусмысленное в его положении. Я насторожился. Самые неожи данные люди - это из одиночного заключения, вот уж от кого можно чего угодно ждать, да и сами они не очень-то отдают себе отчет, на что спо собны, что в следующую минуту выкинут. Этот вроде бы из зоны, но осто рожность меня никогда не подводила. Выходим. Я молчу. Тогда он говорит: "Постоим немного, пять лет со ловьев не слышал". По инструкции, конечно, не полагается, но здесь я по думал, раздражать его не надо, лучше постоим немного..." Бей, соловей! Твоя ночь, твоя правда!.. "...Вот я и говорю. Стоим мы с задержанным у сортира, чуть в сторонку отошли, как я уже сказал, слу 211