Грицаенко, Р. П. По следам дедов и отцов : сборник о Мончегорске, мончегорцах и мест не столь отдаленных от него : в связи с 85-летием города и в честь присвоения Мончегорску звания «Город трудовой доблести» и 35-летием Совета ветеранов войны, труда (пенсионеров) вооруженных сил и правоохранительных органов / Грицаенко Раиса Петровна ; [Мончег. обществ. орг. «Мемориал»]. - Мончегорск : [б. и.], 2022 (Санкт-Петербург : Грейт-принт).

у них решительный разговор, она ему напрямую - мужик! Ты, говорит, му жик, а я - баронесса! И весь разговор! Ручку пожалуйста, но только вот по- сюда, а дальше ни-ни... Утерся господин Александров. И что интересно, дамочка, говорят, не такая уж неприступная была, и от этого ему было особенно обидно. Отомстил. Жила она в доме в начале проспекта, рядом с виттевским особняком, Институт охраны детства там потом был, ок нами на угол Каменноостровского и Кронверкского по-тогдашнему. Об ратился ухажер к городским властям: "Радея о народном здоровье, могу соорудить в саду Народного дома общественный туалет, типа сортир, на свои деньги". Отцы города, так тогда называли горсовет, с благодарно стью принимают дар, предмет необходимый, и место бойкое. А проект потряс роскошью - замок не замок, терем не терем... А был этот "замок" точной копией загородной виллы этой самой баронессы, неприступной для удачливых выходцев из простого народа. Вот и любуйся, как любой житель города пользуется твоим гостеприимством! Ну, она, ясное дело, тут же съехала, квартиру поменяла, поселилась у Николаевского моста, мост Лейтенанта Шмидта. А он и там гальюн под окнами! Правда попроще. Она, бедная, на другую сторону Васильевского шарахнулась, к Тучкову мосту, а он и там "виллу общего пользования" ей под окна... ... Соловьев после войны в Ленинграде пропасть была. Даже в садике у Александровского театра имени Пушкина, это ж прямо напротив Елисе евского магазина, на Невском! А здесь, в саду Нардома, для них просто рай. И вода рядом Кронверка и кусты... Поют, перекликаются, красотища! Ночью любой звук становится особенным, вес у него другой, чем днем, и оттого, что ночью звук редкость, задумываешься над ним, смысл в нем ищешь. Возьми воробья, ерундовая птица, днем они верещат, разве слушаешь, а вот под утро они такой концерт зададут... Я иногда с большим интересом слушаю, слушаю и задумываюсь над жизнью тех, у кого свой голос и коротенький и не очень интересный, а вот как вместе сойдутся, как вместе заголосят, так и любого соловья забьют. Сила! Соловей тоже, я тебе скажу, птица не фасонистая: носик остренький да тельце веретенцем, вот и вся птица, а цену себе знает. Большинство певцов ищут себе место повозвышенней, тот же скворец, даже синица, иволгу возьми, на дерево взлетит да еще на самые норовит верхние ветки, а этот на кустике, на сучке каком - нибудь неприметном пристроится, а то и вовсе на пеньке, а ему и не надо вверх, его и так и слушают и слышат... А запоет - будто небо раздвигается, будто земля шире становится... Слышал я южного соловья, ну и что! У нашего северного голос литой, крепкий, чистый, а как щелком 209