Грицаенко, Р. П. По следам дедов и отцов : сборник о Мончегорске, мончегорцах и мест не столь отдаленных от него : в связи с 85-летием города и в честь присвоения Мончегорску звания «Город трудовой доблести» и 35-летием Совета ветеранов войны, труда (пенсионеров) вооруженных сил и правоохранительных органов / Грицаенко Раиса Петровна ; [Мончег. обществ. орг. «Мемориал»]. - Мончегорск : [б. и.], 2022 (Санкт-Петербург : Грейт-принт).

Вскоре там, за глухими соловецкими стенами - можно будет отыг раться сторицей! Переполох все же был большой. Тюрки совещались, выра батывали тактику, какой бы оградиться от произвола. И наблюдали. Более суток - первых лагерных суток - мы посвящались в лагерные по вседневные порядки: сидели зрителями на валунах и смотрели, будто рим ляне со скамей амфитеатра на арену цирка. У нас на глазах людей избивали, перегоняли сместа наместо, учили строю, обыскивали, пугали нацеленными с вышек винтовками и холостыми выстрелами. Падающих подымали, разби вая сапогами в кровь лицо. Отработанные ловкие удары кулаком сбивали че ловека с ног, как шахматную фигурку с доски... Трясется седая борода у про делывающего бег на месте коротенького старика с вытаращенными гла зами на пунцевом лице; рядом не может подняться присевший по команде толстозадый мужчина и жмурится от затрещин; подальше тяжко пинают ногами молодого грузина, отказывающегося повторить упражнение. «Уби вайте, сволочи!» - истерически кричит он. И его действительно бьют смертно... Потеряно представление о времени. Ряды приплясывающих на месте, прыгающих и приседающих новоявленных лагерников все чаще расстраи вают падающие с нелепыми жестами фигурки, а неутомимые здоровики в бушлатах все также бодро похаживают между ними, расправляя плечи, осо бенно лихо и энергично раздавая зуботычины и покрикивая: «Не к теще на блины, сукины дети, приехали, мать вашу так и мать вашу этак!» В жемчужном небе за нежными облаками висит ночное солнце, серые безмолвные чайки пролетают над скалами; слышен ласковый плеск волн... Воздух над живой гладью моря свежи целителен. И дико содрагается даль от отрывистого рева «здра!», без конца повторяемого, измученными людьми, которых учат хором приветствовать начальников. Беззакатная ночь поз воляла конвейеру действовать безостановочно... Хватало дела и охранникам из заключенных. Эти дюжие, мордастые, отъевшиеся парни со знаками различия на рукавах, окрещенные «зубоска лами» - урками, хлестко и непристойно, упарились и охрипли. Отбиты ку лаки и сел голос - надо оправдать льготный паек, оказанное доверие! И не только это. Безнаказанно чинимое, поощряемое насилие прививает вкус к нему: бить и унижать становится потребностью. Всхлипы и стоны вызы вают остервенение. Молчаливо сносимые удары - желание забить до смерти. И хотя наш этап был отчасти пощажен - нас, когда рассосались по токи принимаемых и отправляемых, «оформляли» сравнительно спокойно, - впечатление от такого цинически откровенного метода ударяло обухом по голове. Пусть память и хранила расправы и насилия первых лет революции, да и в тюрьме не миндальничали. Но еще не приходилось убеждаться, чтобы 16