Грицаенко, Р. П. По следам дедов и отцов : сборник о Мончегорске, мончегорцах и мест не столь отдаленных от него : в связи с 85-летием города и в честь присвоения Мончегорску звания «Город трудовой доблести» и 35-летием Совета ветеранов войны, труда (пенсионеров) вооруженных сил и правоохранительных органов / Грицаенко Раиса Петровна ; [Мончег. обществ. орг. «Мемориал»]. - Мончегорск : [б. и.], 2022 (Санкт-Петербург : Грейт-принт).

нейший выход на Кучин - тундру был для партизан мучительным. Их бом били и обстреливали из пулеметов немецкие самолеты. На хвосте всё время висели каратели от которых, то и дело приходилось отбиваться. Ко всем бедам прибавился голод. Из воспоминаний С.Куроедова ( в этом по ходе он командовал сводным отрядом): «Еды - никакой: у кого сухарь - два, у кого крошки, а у некоторых - и того нет. Едят снег... Люди опухли от го лода, обморожены, а надо идти ещё не менее 60 километров». Я подумал, что это предел человеческим возможностям, дальней шие испытания просто не выдержать. Как можно в таком физическом со стоянии ещё нести оружие и быть готовым к бою? Как в таких страшных условиях они не сошли с ума?! Подтверждение своим мыслям нашел в дневнике партизанского от ряда: «02.01.43. На утро мороз 40 градусов (оказывается, у партизан был термометр - мои зам.). Двигаемся к границе. Местность пересечена боло тами... Днем стало известно, что исчез боец Мозаков из группы Колтакова. Разведка Чеканова вышла на поиски. Товарищ Мозаков был обнаружен в 5-6 км в западном направлении. Конечности рук и ног были обморожены до та кой степени, что кожа на руках висела, как оборванные тряпки. По-види- мому, т. Мозаков был не в своем уме, и на вопрос - куда он направляется, отвечал: «Был дома» и благодарил командира, что тот его отпустил. «Те перь я всегда буду заходить домой...» Привели его к костру и старались ото греть... На самой границе в 100 метрах на нашей территории похоронили т. Рязанова. Он умер не столько от обморожения, сколько от ослабления сердечной деятельности». И в дневнике политрука П.Евсеева: «Сегодня наш взвод идет замыкающим. Впереди у лыжни видим - стоит человек и раздает проходящим - кому сухари, кому сахар: «Берите, ребята, ешьте, у меня це лый мешок шоколада...». Я доложил командиру, что с партизаном Мочали- ным твориться неладное. Из-за сильного истощения и охлаждения у парти зана наступило тихое помешательство. Мы уложили его на волокушу (из за пасных лыж) и потащили. Через полтора часа он умер». С.Куроедов вспоминает, что отряд растянулся на, добрых, 10 кило метров. Замерзшие, измученные, оборванные, кто на лыжах, кто на од ной, кто с одной палкой, а кто и вовсе без палок, - все передвигались из последних сил. «С трудом преодолевали любой бугорок на тропе, любую ямочку. Часто было слышно, как гремели лыжи. Это значило: кто-то из пар тизан упал...». Усталость и стужа подкосила многих. Из дневника парти занского отряда: «Мы даже образовали своего рода «похоронное бюро», ко торое обязано было фиксировать смерть, изымать снаряжение, личные вещи и хоронить мертвых». 130