Грицаенко, Р. П. По следам дедов и отцов : сборник о Мончегорске, мончегорцах и мест не столь отдаленных от него : в связи с 85-летием города и в честь присвоения Мончегорску звания «Город трудовой доблести» и 35-летием Совета ветеранов войны, труда (пенсионеров) вооруженных сил и правоохранительных органов / Грицаенко Раиса Петровна ; [Мончег. обществ. орг. «Мемориал»]. - Мончегорск : [б. и.], 2022 (Санкт-Петербург : Грейт-принт).

удара время, когда противник стал располагаться на привал. Немцы не ожи дали нападения. В первые секунды чьей - то меткой пулей был убит офицер. А через 10минут, вообще всё было кончено: 9 фашистов убиты, двое тяжело ранены. Но 2-3 все-таки успели убежать». К вечеру отряд вышел на озеро. Сзади слышались голоса немцев. Не оставалось ничего другого, как пересекать озеро. Евсеев отмечает в днев нике, что метров 200 все шли нормально. Но на середине озера под снегом оказалась вода. Лыжи сразу обмерзли, партизаны сбросили их и осталь ную часть пути шли по колено в мокром снегу. «Только успели перейти озеро, как появились фашисты. Но спуститься на озеро они не решились. Преследование прекратилось, но они выпустили вверх три красных ракеты, значит, из виду не потеряли...». А впереди партизан ждали новые испытания. Крепчал мороз. Ва ленки после этого озера промокли насквозь, замерзли в подъеме, и «те перь разламывались». Появились больные и обмороженные. «Руки и лицо растирали снегом, спиртом, суконками, но это не спасало» (из дневника партизанского отряда). Вспоминает Иван Шнюков: «Достал из вещмешка консервы и сухарь на двоих. Хо тел подкормить Сашу Незговорова. Открыл банку, а там всё замерзло - лёд. Пока возился, руки закоченели, взять ничего не могу. Рукавицы-то у нас мок рые, как и валенки. Шура (медсестра) посоветовала мне потереть руки сне гом. Это помогло, но, не надолго, в дальнейшем пальцы примерзли к рукави цам. Я заметил: стоит подморозить кончики пальцев, как тут же чернота появляется с обратной стороны, за ногтями. ...А в мокрых валенках ноги спасали таким образом: на привалах перематывали портянки. Часть по суше шла к стопам, а мокрая к голенищу. Но через некоторое время и это не помогало. Отсыревшие валенки от мороза так «садились», что совсем сжи мали ноги. Перематывание портянок уже не спасало. Согреться можно было только в движении, про костры все давно забыли. Спали, укрывшись плащ - палаткой, по 2-3 часа в сутки». Несколько дней партизаны шли в таком напряженном темпе. В этой ситуации начало сказываться моральное и физическое истощение людей. Из воспоминаний командира отряда С. Куроедова: «Комсомолец Саша Еф ремов запросился в керёжу - тот, кто ложился туда, обрекал себя на смерть, замерзал через несколько дней или даже через несколько часов. Помню последний разговор с Сашей. Он стоит у лыжни, я подхожу и спраши ваю: «В чем дело, почему не идешь?» А он просит: «Товарищ командир, рас стегните мне пуговицы...» Ефремов так закоченел, что не мог расстегнуть брюки...». 128