Грицаенко, Р. П. По следам дедов и отцов : сборник о Мончегорске, мончегорцах и мест не столь отдаленных от него : в связи с 85-летием города и в честь присвоения Мончегорску звания «Город трудовой доблести» и 35-летием Совета ветеранов войны, труда (пенсионеров) вооруженных сил и правоохранительных органов / Грицаенко Раиса Петровна ; [Мончег. обществ. орг. «Мемориал»]. - Мончегорск : [б. и.], 2022 (Санкт-Петербург : Грейт-принт).

вай - все не поместится, чем-то приходится жертвовать. А что-то и, во обще, нельзя класть в рюкзак. Чего же не должно быть в рюкзаке? Запре щалось брать с собой, в поход, какие бы ни было записные бумаги, фото аппарат. В походе партизаны не должны иметь при себе документы. Кроме того, уходя в тыл противника, никто не брал с собой бритвенных приборов. Так что этих предметов вы в «сидоре» не найдете. Наконец, рюкзаки уложены. Теперь нужно взвалить их на себя - проверить, «чтобы ничего не брякало, не терло плечи, не давило спину». Партизаны шутили друг над другом - многие из них (особенно девушки и щуплые парни) с огром ными рюкзаками за плечами казались просто ходячим «мешком на нож ках». «Когда-нибудь наши «сидоры» в музей повесят», - считали парти заны. И, как оказалось, были правы. По крайней мере, в музее Партизан ской славы города Полярные Зори Мурманской области на стенде закреп лен партизанский «сидор» - большой серый мешок почти с меня ростом. Он действительно достоин здесь находится - как вещественное доказа тельство всех тяжестей, которые достались на долю партизан Заполярья, чтобы внести свой вклад в Победу. ...13 декабря 1942 года представитель Штаба Партизанского Движе ния привез приказ для второго похода. Выход назначался на 17 декабря. Задачей похода было нанести внезапный удар по зенитным батареям и аэродрому противника в районе Салмиярви. А специальной группе раз ведчиков из 17 человек под командованием Ивана Сычкова поручалось провести разведку в районе никелевого комбината. От партизанской базы до района Салмиярви примерно 300 километров. Как вспоминает комот- ряда «Советский Мурман» С.Куроедов: «В сводной группе из двух отрядов - 120 человек. Шесть оленей тащили за нами керёжи. Мы, как гусеничный трактор, оставляли после себя торную дорогу ... С самого начала наш поход осложнила погода: три дня шел снег с дождём. Он забивался под капюшон маскхалата, слепил глаза, сек лица. Валенки и одежда намокли, а затем, как только ударил крепкий мороз, «сели», стали жесткими и тесными. Маскха латы превратились в ледяные панцири». В этом походе было очень тяжело всему отряду. Из дневника полит рука П.Евсеева: «Шли тихо, в голове и по бокам - дозоры, но они всё равно ничего не видят и не слышат даже в пяти метрах. Кое-кто из партизан в порядке вымотался, еле передвигает ноги. Таких приходится подбадривать и словом, и делом: поочередно несем его мешок, даём несколько капель спирта. Отдохнув, человек забирает свой «сидор» и идет дальше». Партизан Иван Шнюков, бывший лесоруб из поселка Лесной, вспоминает, каково это - быть дозорным: «Нас с Сашей Несговоровым перевели в головной до зор. Я не знаю, где страшнее было - на прикрытии или впереди. Мне кажется 126