Грицаенко, Р. П. По следам дедов и отцов : сборник о Мончегорске, мончегорцах и мест не столь отдаленных от него : в связи с 85-летием города и в честь присвоения Мончегорску звания «Город трудовой доблести» и 35-летием Совета ветеранов войны, труда (пенсионеров) вооруженных сил и правоохранительных органов / Грицаенко Раиса Петровна ; [Мончег. обществ. орг. «Мемориал»]. - Мончегорск : [б. и.], 2022 (Санкт-Петербург : Грейт-принт).

«Круг моих обязанностей был куда шире. О некоторых из них не знал и сам командир. В тылу врага, далеко за линией фронта, может случиться всякое, и я, как телохранитель, должен ухо держать востро. За жизнь командира я отвечал головой. Старался делать все, чтобы уберечь от опасностей, облег чить ему походную жизнь». Был однажды такой случай, когда отряд уходил от карателей, а командиру сделалось плохо с сердцем. Ефимовский взял у него автомат и рюкзак, но он все равно не мог передвигаться. Гитлеровцы приближались, началась перестрелка. Фельдшер Шура Артемьева сделала ему укол, а Ефимовский взвалил на спину и нес на себе, пока не миновал приступ. Потом командир снова вернулся в строй. «Вот тебе и богатырь», - подумал я. Он, оказывается, обыкновенный человек, как и все люди, подверженный болезням и недугам. Разочаровался ли я в созданном ореоле командира? И да, и нет. Ему бы отлежаться, а он «снова вернулся в строй». Мне стало понятней, что эти обыкновенные люди в тех суровых условиях, в которых они оказались по воле долга, становятся необыкно венными. Они не принадлежат себе, а приказу, долгу и обязанностям - «любой ценой». А это режимное «любой ценой» не считается ни с чем (ни с недугом, ни с болезнью, ни с усталостью, ни с ранением, ни ... с жиз нью)... Партизаны в своих воспоминаниях отмечали волевую натуру коман дира, в некоторых случаях - даже безшабашность. Ефимовский вспоми нает: «У нашего командира была одна страсть, доставлявшая мне кучу хло пот. Смирнов, видать, родился рыбаком. Не было такого летнего похода в тыл врага, чтобы он не тащил с собой рыболовные принадлежности. Иногда на этой почве у нас возникали крупные споры. Как правило, место для боль шого привала выбирали у реки или у озера. Только остановимся, расставим посты - смотрю, мой командир уже вытаскивает из рюкзака снасти и пы тается улизнуть, «забросить разок», как он выражался. Я отнюдь не про тивник рыбалки, но в чужих местах, прежде чем закинуть блесну, надо было знать наверняка, что вокруг никакой опасности. Приходилось всякий раз просить начальника штаба или комиссара высылать разведчиков на берег реки, где пытал рыбацкое счастье Смирнов. Ох, как не любил этого коман дир! Но порядок есть порядок. Он это и сам хорошо понимал. Поворчит - поворчит и соглашается». Зато сколько случаев вспоминают партизаны, когда вот такими рыбалками командир спасал отряд от голода в тяжелом походе. Проявление ещё одной чисто русской черты характера вспоми нают партизаны: «А вы знаете, кто такой А.С.Смирнов в бане? Бог и ас! Я не встречал людей, которые могли бы так истязать себя в парной, как мой командир. Он спокойно терпел жар на самой верхней полке, когда других рас каленный воздух заставлял ложиться на пол. На таком великом жару мы его парили в четыре веника. После этого Смирнов выбегал на улицу, если зимой 114