Горячкин, В. И. Это наша с тобою судьба, это наша с тобой биография ... : (о времени и о себе) / Горячкин В. И. – Мурманск : Радица : Мурманское областное книжное изд-во, 2007.

что наказание для них в то время было заслуженным и справедливым, иначе вряд ли они были бы так рады встрече, тем более, вряд ли стали бы оказывать ему свою помощь. Дом был отправлен в течение двух суток, так как на Княжегубском ДОЗе люди вспомнили о своем секретаре и сделали все быстро, чтобы не огорчать старика. Такой была моя первая встреча с Георгием Яковлевичем. Потом мы встреча лись ежегодно при каждом моем посещении Москвы. Встречались мы и дома, и в больнице, где он, особенно в последние годы, лежал подолгу. Многое из жизни этого человека я услышал от него. Трудно забыть мое первое посещение его в Москве. Он жил в 13-этажном доме на Большой Бронной улице в доме ЦК прямо за Пушкинским театром. Соседом по лестничной площадке у него был легендарный герой Великой Отечественной войны, летчик Александр Иванович Покрышкин и потому я не удивился порядку, чистоте и дежурной у входа. Так и должно быть в элитном доме. Но дальше я удивлялся, и не раз. На мой звонок дверь открыла женщина, которая, несмотря на солидный возраст, все еще была очень красива. В прихожую, площадью примерно десять квадратных метров, вышел и сам хозяин. По узкому коридору меня провели в залу, большую и почти пустую комнату. Что-то вроде красного уголка в общежитии. В тридцатиметровой комнате не было никакой мебели, кроме серванта, письменного стола со стулом и маленького журнального столика. Сервант и письменный стол были родом из пятидесятых годов и заполнены разными кусками руды на подставках, где были выполнены благодар ственные надписи в адрес Денисова за помощь в обеспечении ввода различных фабрик, мощностей и производств в Мурманской области. Никакой ценности эти презенты ни для кого, кроме самого Георгия Яковлевича, не представляли. Никаких ковров на стенах и полу, никакого хрусталя или сервизов в серванте, что когда- то служило почти символом зажиточности или, по крайней мере, достатка, в доме не было. Ни-че-го! Я даже чуть было не спросил у Георгия Яковлевича, о каких же привилегиях талдычат демократы, если в доме не пахнет не только богатством, но даже элементарным благополучием, но вошла супруга. - Мальчики! Мыть руки и будем пить кофе. Мы отправились в ванную комнату. Назвать эту убогость комнатой было бы, пожалуй, смело. Даже в крупнопанельных домах Мурманска ванные комнаты немного больше. В тесном закутке мог поместиться только один человек. Я стоял в коридоре с полотенцем на плече и в шутку сказал Георгию Яковлевичу, что ему крупно повезло с коридором. - Даже, если крепко переберешь, то упасть в коридоре не удастся. Это физически невозможно. На мою подначку Георгий Яковлевич ответил серьезно, что ЦК строго следило, чтобы никаких излишеств в домах, построенных за счет партийных средств, не было. Я был не просто удивлен скромности бытия большого партийного «босса», а почувствовал гордость за своего, хотя и бывшего, руководителя. 76