Горячкин, В. И. Это наша с тобою судьба, это наша с тобой биография ... : (о времени и о себе) / Горячкин В. И. – Мурманск : Радица : Мурманское областное книжное изд-во, 2007.

Судьба балтийца Ноябрь. За окном чернота полярной ночи, а внутри зала светло и уютно. Молодежь трудится у компьютеров, а я вроде бы и здесь, и не здесь. Мыслями я в далеком 1959 году, в самом начале своей трудовой деятельности. Молодой, живой, желающий много сделать и не умеющий ничего. Наверно, такой же, как те ребята и девушки, которые сейчас окружают меня в этом просторном супер современном офисе. Для них я такой же древний и почти доисторический человек, который встретился и мне когда-то. После защиты дипломной работы и военной стажировки в Карелии я, наконец, приступил к работе на стройдворе комбината «Апатит». В отделе кадров меня определили рабочим 4-го разряда, так как место мастера было занято пенсио нером, который в самом скором времени должен был уйти на заслуженный отдых. На самом же деле, я с первого дня исполнял функции мастера, а вернее - бегал по цеху, суетился и не знал, куда себя деть, так как рабочие знали свои обязан ности гораздо лучше меня, а бригадиры были вообще мужики крутые и в мастере не нуждались. Люди мне все были знакомы. Два лета подряд во время каникул я работал в цехе рабочим и был для них просто «студентом Володей», горячим и слегка странным парнем, который во время обеда и перекуров доказывал им, битым и перебитым жизнью, преимущество социализма перед другими обществен ными формациями, защищал коммунизм и Сталина до пены на губах. Почти все мои рабочие были из числа тех, кто тянул большие сроки в лагерях и тюрьмах. Кстати, стоит сказать о том, что конец 50-х годов был интересен тем, что после смерти И. В. Сталина в Кировске были ликвидированы все лагеря, и огромное количество бывших заключенных и обслуживавших их людей, в том числе и начальники лагерей, оказалось без работы. На многих предприятиях города организовался сложный винегрет из бывших лагерников и их охранников. Так было и на стройдворе. Одну вагонетку с лесом толкали вместе бывший майор МВД и бывший «зэк». Начальником цеха работал также бывший «зэк» из полити ческих Эдгар Петрович Плявин, отсидевший 10 лет где-то в Монголии, работавший на БАМе в военные годы, а мастер, которого я должен был заменить - Михаил Васильевич Кочетков - отсидел в общей сложности более 15 лет. Лесоцех того времени представлял собой длинный деревянный одноэтажный барак. Здание по всей длине прорезала узкоколейка, по которой рабочие вручную катали тележку с бревнами и сваливали их на шпалорезку и к двум слабеньким пилорамам Р-65. В смене работало по 20-25 человек. В углу цеха находилась стеклянная кабинка мастера, и весь цех был у мастера, как на ладони. Но и мастер был на виду у всех, как под микроскопом. Сидеть там было невыносимо, а ночные смены превращались просто в пытку. Чтобы как-то отвлечься от сна, я вместе с рабочими работал на лесобирже, толкал вагонетку, разгружал бревна и, как мне казалось, помогал людям. Однажды за этим занятием меня застал начальник управления Шустов. Владимир Алексеевич подозвал и выговорил, что ему не нужны рабочие с высшим образованием, а нужен инженер, который бы думал об 53