Горячкин, В. И. Это наша с тобою судьба, это наша с тобой биография ... : (о времени и о себе) / Горячкин В. И. – Мурманск : Радица : Мурманское областное книжное изд-во, 2007.

Отголоски Великой войны В 1985 году на Кольском Севере стояло очень теплое лето. Приехав с юга, мы с Женей даже не почувствовали большой разницы в климате. Показалось, что на севере отдыхать было нисколько не хуже, чем на юге, и поэтому, когда ветераны Великой Отечественной войны пригласили нас посетить с ними места боев на полуострове Рыбачий, я согласился. Рыбачий - место легендарное и в России известное. Именно в этих местах шли наиболее упорные бои за Мурманск. Именно здесь немцы с первого дня войны натолкнулись на столь мощную силу сопротивления, которую так и не смогли преодолеть за долгие четыре года. Неподалеку от этих мест, в районе Муста- Тунтури - каменной гряды между Большой землей и полуостровом Средний, сапог немецкого солдата так и не переступил государственную границу СССР. Погранич ный столб с номером «СССР-116» на всем огромном пространстве фронта протяженностью более 3500 километров оставался стоять в гордом одиночестве на территории Советского Союза всю войну. На этой земле написал свою поэму «Сын полка» Константин Симонов, об этой земле поэт Александр Жаров написал свою легендарную песню «Прощайте, скалистые горы». Хотелось посмотреть на Рыбачий своими глазами. В четырехместной каюте с нами находились еще двое пассажиров. Молодой, а точнее, моложавый полковник милиции из Одессы и его супруга. Полковник, как мне сразу показалось, был ненамного старше меня. Но я ошибся. Оказалось, что он участник войны, и в свои 17 лет воевал в этих местах. Теплоход «Клавдия Еланская» шел Мотовским Заливом, и меня сильно укачивало. Я даже подумал - название заливу дали потому, что даже в ясную погоду там всегда мотает. Сосед по купе все свое время проводил на верхней палубе и на подходе к поселку Озерко не сводил глаз с берега. Я был рядом с ним, так как на воздухе было легче, и с удивлением наблюдал, как волновался полковник, вглядываясь в очертания берега. Со слезами на глазах и с дрожью в голосе он говорил, что вот за тем большим камнем погиб Колька, там, в ложбинке, больше суток раненый Лешка дожидался помощи, вон там мы прятались от немецких летчиков, которые устраивали настоящую охоту за застигнутыми врасплох солдатами и матросами. Я поневоле стал смотреть на скалистый берег совсем другими глазами и даже почувствовал какое-то соучастие в том, о чем говорил мне полковник. Я смотрел на скалы и ложбины, оценивая их с позиции ребят, над которыми кружили вражеские самолеты, и берег мне показался недружелюбным и опасным. Причалили. Озерко оказался небольшим поселком, застроенным пятиэтажными кирпичными домами без архитектурных излишеств. Сойдя на берег, люди разошлись по своим делам. Наибольшая по численности группа, состоящая из ветеранов войны, ушла искать свои позиции, окопы и блиндажи, а мы побрели знакомиться с поселком. Смотреть там особенно было нечего, и мы с Женей на обратном пути зашли на мемориальное солдатское кладбище. Памятник, ровные ряды могил и надгробий над павшими защитниками Рыбачьего, были выполнены 145