Горячкин, В. И. Это наша с тобою судьба, это наша с тобой биография ... : (о времени и о себе) / Горячкин В. И. – Мурманск : Радица : Мурманское областное книжное изд-во, 2007.

хватило смелости, хотя между нами, обкомовцами, Франца трусом не считали. Только Сашка Краснобаев, с которым, несмотря на большую разницу в возрасте, мы дружили, вместе играли в волейбол и вечно спорили по любому поводу, так как его суждения почти никогда не совпадали с общими, нашел меня сам и сказал: «Спасибо старик! Ты сказал то, о чем думали все, но не у всех есть мужество подняться. Ты - молодец. Сумел». О мужестве, конечно, круто, но стало полегче, так как я очень уважал Александра Ивановича и его мнение для меня много значило. История эта, к сожалению, имеет продолжение и даже окончание. Прошел ровно год. Всякое было за это время - и плохое, и хорошее. Подтвер дилось предчувствие того, что Балагуров - не самая светлая личность, так как были неоднократные попытки приструнить меня, поставить по стойке смирно, но неожиданно на помощь пришел Ю. 3. Балакшин. Он сказал, что работать спо койно тебе не дадут, обязательно подловят на чем-либо, и предложил мне перейти на работу к нему заместителем по вопросам строительства. Я и сам понимал, что без прикрытия мне когда-либо рано или поздно, но голову оторвут, потому согласился. Так и подошли к октябрю 1989 года. В большом зале заседаний обкома КПСС собран пленум. В президиуме те же ребята из ЦК, Балагуров. Ведет заседание все тот же непотопляемый Сероку- ров. На повестке дня вопрос о рассмотрении личного заявления первого секретаря обкома Балагурова об освобождении его от должности. Прямо чертовщина какая- то. Он мямлит что то о климате, состоянии здоровья, возрасте и тому подобном. Оказывается, он понял, что в Москве лучше. Серокуров, естественно, благодарит за сделанное и призывает пленум удовлетворить просьбу Балагурова. Я сидел в пятом или шестом ряду вместе с управляющим ордена Ленина треста «Апатит- строй» Кураевым В. Т., который буквально затыкал меня кулаками, требуя, чтобы я выступил. Я же этого не хотел делать, хотя потихоньку меня уже разбирала злость, на то, что все выступающие, а их было человек пять, в один голос благодарили Балагурова за работу и выражали сожаление по поводу его ухода. Прямо как на похоронах. Одна благость. Когда выступления закончились, то Серокуров, прямо глядя мне в глаза, спросил: «Кто еще желает выступить?». И тут Кураев, здоровенный как бык, просто вытолкнул меня с места. Я не знал, что сказать, так как никакого желания выступать у меня не было. Пошел к трибуне, лихорадочно соображая, о чем говорить? Поднялся. Глянул в зал. На президиум. Само собой, из меня потекло. «Русский человек незлобив, лежачего не бьет. Так вот и мы сегодня прощаемся с Первым, которого год назад предупреждали, что зря он берется за дело, которое не потянет. Его предупреждали, что кроме вреда, ничего он для области не принесет. В конечном счете, все подтвердилось полностью. Я считаю, что Балагуров не малый ребенок, знал, за что брался, а потому ему стоит вынести за безответственность строгое партийное взыскание, как минимум - выговор. Обсуждения в первичных организациях и партийной оценки заслуживают работники ЦК, которые привезли сюда Балагурова и протолкнули его в секретари. Кавале- 94