Голдин, В. И. Север России на пути к Гражданской войне: попытка реформ. Революции. Международная интервенция. 1900 - лето 1918 : монография / В. И. Голдин ; Ассоц. исследователей Граждан. войны в России, Сев.-Зап. секция Науч. совета РАН по истории социал. реформ, движений и революций. - Архангельск : Северный (Арктический) федеральный университет имени М. В. Ломоносова, 2018. - 619 с., [8] л. ил., портр. - (Русский Север в эпоху великих потрясений: 1900-1920 ; т. 1).

гельского порта увеличился с 1900 по 1912 года в 15 раз, а пилёного леса только в 2 раза258. В то же время на Западе, в том числе в Норвегии, да и в Финляндии, завершилась реконструкция лесопромышленного комплекса. Были построены целлюлозно-бумажные комбинаты и иные лесообрабатывающие предприятия, которые во многом работали на русском сырье. В результате основная часть доходов от лесопромышленности оседала в ходе последующей переработки экспортируемых российских лесоматериалов в карманах западных предприни­ мателей. Имея значительно большие запасы леса, чем Финляндия, а также Швеция и Норвегия, Русский Север колоссально уступал им по количеству лесозаво­ дов, эффективности и объёмам производства и экспорту готовой продукции259, что настоятельно требовало технической модернизации и реконструкции всего лесного комплекса. Состояние дел в лесной отрасли Севера объяснялось ещё и тем, что монопольным владельцем лесных угодий была казна, а рубили лес лесопромышленники, относясь к этому хищнически. Дискуссионным является вопрос о роли иностранного капитала в лесо­ промышленности Севера. В советской историографии доминировал вывод о господствующей роли иностранного капитала здесь260, что являлось и отраже­ нием популярного тезиса о полуколониальном характере экономики России. В постсоветской литературе этот тезис был скорректирован, подвергнут со­ мнению или опровергался. Архангельский историк Е.И. Овсянкин отрицатель­ но отзывался, например, о подсчёте лесозаводов по лицам, носившим немецкие фамилии, хотя большинство из них были российскими подданными или по­ томками обрусевших иностранцев во втором или третьем поколениях. Ни фа­ милии акционеров, ни директоров-распорядителей, ни высокий вес их заводов не может служить, писал Овсянкин, доказательством принадлежности заводов иностранцам или подчинения им экономики края261. На материалах купечества и предпринимательского класса Архангельска он постарался дать взвешенную и объективную картину роли иностранцев в развитии экономики и обществен­ ной жизни города и региона. С размышлениями и выводами Е.И. Овсянкина следует во многом согла­ ситься, хотя и признать, что иностранный капитал предпринимал активные попытки в этот период и в последующие годы в различных формах внедриться в разные сферы экономики Севера, не только промышленности, но и банков­ ского дела, кредита и попытаться подчинить её себе. Наиболее активна была в этом отношении Великобритания. Для властей Российской империи актуаль­ ной была проблема привлечения иностранных инвестиций, но в то же время сохранения в своих руках контроля над экономикой. В 1913 году в трёх северных губерниях насчитывалось 227 цензовых про­ мышленных предприятий. Помимо уже охарактеризованной лесной промыш­ ленности, на Севере работали предприятия машиностроения, горнозаводской, лёгкой, пищевой и ряда других отраслей промышленности. Наиболее крупны­ ми из них были Вологодские главные железнодорожные мастерские, Александ­ ровский снарядоделательный завод в Петрозаводске, Велико-Устюгские паро­ ходные мастерские, Красавинская льнопрядильная и льнополотняная фабрика и некоторые другие. На каждом из этих предприятий трудилось свыше тысячи рабочих262. Север России обладал колоссальными рыбными ресурсами, возможностя­ ми рыбных и звериных промыслов. Но рыбное хозяйство, технологии и орудия 77