Голдин, В. И. Север России на пути к Гражданской войне: попытка реформ. Революции. Международная интервенция. 1900 - лето 1918 : монография / В. И. Голдин ; Ассоц. исследователей Граждан. войны в России, Сев.-Зап. секция Науч. совета РАН по истории социал. реформ, движений и революций. - Архангельск : Северный (Арктический) федеральный университет имени М. В. Ломоносова, 2018. - 619 с., [8] л. ил., портр. - (Русский Север в эпоху великих потрясений: 1900-1920 ; т. 1).

В Олонецкой губернии на начало 1916 года вышли из общины 8062 домохо­ зяина, закрепившие за собой 158,3 тыс. десятин земли, что составляло 13,6% от числа общинных дворов и около 4% площади крестьянского общинного зем­ левладения. Продали землю (5,2 тыс. десятин) в 1908-1914 годах 34,7% домо­ хозяев, получивших землю в собственность. Землю продавала здесь и в целом по Северу в основном деревенская беднота. К 1916 году выделились на хуто­ ра и отруба в Олонецкой губернии 997 хозяйств, или 1,3% от числа крестьян- домохозяев, в то время как по Европейской России этот показатель составлял 10 % 246. Значительно ниже общероссийских были указанные показатели не только в Олонецкой губернии и на Вологодчине, но особенно в Архангельской губер­ нии. В целом же по трём северным губерниям к 1916 году доля личных соб­ ственников составила 7,2%, а количество укреплённой земли равнялась 3,7% от всей надельной земли. По России этот показатель составлял 12%. В общей массе общинников прослойка участковых хозяйств была очень незначительной и составляла 3,1% в Вологодской губернии, 1,6% - в Олонецкой и 0,5% - в Ар­ хангельской губернии247. Таким образом, столыпинская реформа на Европейском Севере России не дала ожидаемых результатов, разрушить общину не удалось. Ни хутора, ни колонизация по столыпинскому проекту не привились. И для этого был ком­ плекс причин: устойчивость общинных традиций и привычек, малоземелье, недостаток выделяемых на проведение реформы финансовых средств и многое другое248. Решить самую острую проблему - малоземелья можно было только за счёт государственных, удельных, помещичьих и церковных земель, но для продажи была выделена лишь часть удельных и казённых земель. Печальной закономерностью реформ в России, и это в полной мере про­ явилось в столыпинской аграрной реформе, являлось игнорирование интере­ сов населения, в данном случае крестьянства, во имя интересов государства и власть предержащих. «Правительство всё ещё держит нас, крестьян, в положе­ нии ребят, к которым ставят казенную няньку, и без нее мы не может даже ве­ сти хозяйство так, как мы того хотим, - говорил на заседании IV Государствен­ ной Думы в 1913 году, выражая настроения северных крестьян, её депутат, вы­ ходец из Шенкурского уезда П.А. Леванидов. - Но мы заявляем, что мы уже выросли и в няньках не нуждаемся. И не мудрено, что у этих семи нянек дитя без глаза... . Мы считаем выход из общины с укреплением земли в личную собственность первым злом и насаждением в деревне кулаков, которые посте­ пенно отберут землю у более слабых и выбросят их на улицу... . Крестьяне не обогащаются, а разоряются в ходе проведения реформы»249. Нарастание противоречий в деревне, стычки между крестьянами, разлад в семьях из-за передела земли, усиление неприязни к властям, осуществлявшим давление и насилие в ходе проведения столыпинской реформы, были суровой реальностью того времени, а это вызывало и растущее противодействие север­ ного крестьянства. Его мечтой оставалась бесплатная передача ему казённых, удельных и иных категорий земель. Провал реформистского пути перестройки аграрных отношений на Севере объективно создавал предпосылки для решения этой проблемы революцион­ ным путём. В период между революциями в северных губерниях происходи­ ли крестьянские выступления как в пассивных, так и в активных формах, хотя и ограниченного масштаба. По подсчётам Ф.Я. Коновалова, 47% этих высту­ 74