Голдин, В. И. Север России на пути к Гражданской войне: попытка реформ. Революции. Международная интервенция. 1900 - лето 1918 : монография / В. И. Голдин ; Ассоц. исследователей Граждан. войны в России, Сев.-Зап. секция Науч. совета РАН по истории социал. реформ, движений и революций. - Архангельск : Северный (Арктический) федеральный университет имени М. В. Ломоносова, 2018. - 619 с., [8] л. ил., портр. - (Русский Север в эпоху великих потрясений: 1900-1920 ; т. 1).

Но реализации этих проектов помешали сначала Русско-японская война, завершившаяся для России неудачно, и Первая русская революция, а затем другие обстоятельства. В 1909 году, в условиях наступившей экономической и социально-политической стабилизации страны вставал вопрос о строитель­ стве железной дороги от Петербурга до Кеми, но проект был отложен. Особая комиссия для всестороннего исследования железнодорожного дела в России в 1912 году высказалась за немедленное строительство Мурманской железной дороги, но решение вопроса опять затянулось216. В результате строительство Мурманской железной дороги и порта развернулось лишь в годы Первой ми­ ровой войны, будучи обусловлено стратегическими потребностями военного времени. Правда, надо заметить, что в это время не был реализован и так называ­ емый «финляндский проект», предполагавший продление на Мурман фин­ ляндских железных дорог. Дело в том, что хотя Финляндия и входила в со­ став российского государства, но выход на Мурман через её территорию гро­ зил серьёзными рисками и опасностями, о которых предупреждал, например, в 90-е годы архангельский губернатор Н.М. Баранов. «Русская стратегическая граница, - указывал он, - направленная через финляндскую территорию, с по­ воротом к Мурману у самой шведско-норвежской границы, ни на одну минуту не может вселить в чисто русских людей спокойной уверенности в том, что в момент государственной военной невзгоды эта же самая дорога вместо боевых припасов и подкреплений гарнизону будущего Мурманского военного округа и опирающегося на него нашего действующего флота, не доставит сюда эшело­ ны шведско-норвежских или иных чужеземных регулярных войск»217. Правота этих опасений стала в полной мере очевидна в годы Первой мировой войны, и в период гражданских войн в Финляндии, в России и на Русском Севере. Проблема освоения Мурмана Россией являлась актуальной и с учетом то­ го, что здесь наблюдался разительный контраст с соседним норвежским Финн- марком, который довольно динамично обустраивался, включаясь в общенор­ вежскую инфраструктуру. Озабоченность русских властей вызывал и тот факт, что в колонизации Мурмана активное участие принимали норвежцы и финны. В 1900 году русские колонисты составляли 44% населения Мурмана, а финны и норвежцы - 43,5 %, остальную часть населения составляли карелы и лопари. В 1908 году здесь постоянно проживало лишь 627 семей, из которых коренных русских было 276218, причём значительная часть их размещалась в Алексан- дровске. Местные русские власти и общественность были всерьёз озабочены угрозой мирного завоевания Мурмана, посредством включения его в сферу норвежской политики, что могло со временем привести и к утрате государственного сувере­ нитета. В докладной записке архангельского губернатора И.В. Сосновского ми­ нистру внутренних дел в 1909 году говорилось о необходимости закрытия до­ пуска на Мурман иностранцев и об усилении привилегий русского населения219. Так или иначе, освоение Мурмана как с учетом норвежского опыта, так и посредством реализации специальных государственных и общественных прог­ рамм, оставалось важной и актуальной задачей, тем более, учитывая пригра­ ничное значение этого региона. Но эффективность проводимых мероприятий оставляла желать лучшего, и лишь Первая мировая война привела к резкому ускорению развития Мурмана и осуществлению тех программ, которые об­ суждались ещё в конце XIX и в самом начале XX века. 64