Голдин, В. И. Север России на пути к Гражданской войне: попытка реформ. Революции. Международная интервенция. 1900 - лето 1918 : монография / В. И. Голдин ; Ассоц. исследователей Граждан. войны в России, Сев.-Зап. секция Науч. совета РАН по истории социал. реформ, движений и революций. - Архангельск : Северный (Арктический) федеральный университет имени М. В. Ломоносова, 2018. - 619 с., [8] л. ил., портр. - (Русский Север в эпоху великих потрясений: 1900-1920 ; т. 1).

ронников, которые стали устанавливать жесткую административно-команд­ ную практику руководства и в отношении исторической науки. Свертывались остатки инакомыслия и разномыслия, которые ещё имели место в стране в 20-е годы. В письме Сталина «О некоторых вопросах истории большевизма» в редакцию журнала «Пролетарская революция» в 1931 году работа историков по «официальным» (т.е. архивным) документам была объявлена «бюрократиче­ ским тезисом», «жульническим крючкотворством», «уделом безнадежных бю­ рократов» и «архивных крыс». Передача архивов в ведении НКВД означала установление жёсткого кон­ троля над хранящимися там документами и во многом над исторической памя­ тью нации, а резкое ограничение допуска к работе в архивах означало и свер­ тывание возможностей научного творчества. Всё это негативно сказалось на источниковедении и археографии отечественной истории. История революционного движения и Гражданской войны в России попала под жесткий идеологический контроль. Высокие партийные чиновники закре­ пили за собой право на трактовку основополагающих проблем истории партии большевиков, становления и развития нового общества. Это являлось органи­ ческой частью тех глубоких перемен, которые происходили в политической жизни страны, знаменуя укрепление режима личной власти Сталина и все­ властие партийно-бюрократической касты в стране. Бюрократия прекрасно ус­ воила истину о том, что тот, кто владеет правом толкования истории, владеет и душами людей, и стремилась ликвидировать любое инакомыслие в истории и исторической науке. Особенно ревностно она относилась к тематике револю­ ционного процесса 1917 года и Гражданской войны и считала своей важнейшей задачей создание догматизированной и выгодной власти исторической карти­ ны этих событий, обоснование закономерности прихода большевиков к власти и их победы над своими противниками в Гражданской войне, легитимности утвердившегося в стране политического режима. В трактовках истории рево­ люционного движения и Гражданской войны насаждалось единомыслие под видом «ленинской концепции» в её сталинском толковании. В 30-е годы было прекращено начавшееся изучение истории противников большевиков в революции и Гражданской войне в России и на Русском Севере. Возобладал сталинский постулат, что «врага надо не изучать, а бить». Боль­ шинство из ранее изданных по этой теме работ оказалось в «спецхранах». Складывалась традиция объявления зарубежной немарксистской историогра­ фии фальсификаторской. Свёртывались возможности историков использовать зарубежные источники и литературу. Искоренение инакомыслия в стране в 30-е годы сопровождалось репрес­ сиями, в результате которых многие активные участники революции и Граж­ данской войны были не просто репрессированы, но их имена вычеркнуты из истории и исторической памяти народа. Если брать Гражданскую войну на Севере России, то из руководителей и видных деятелей борьбы за со­ ветскую власть здесь уцелел разве что бывший командующий 6-й армией А.А. Самойло. История революционного движения и Гражданской войны в стране жёстко схематизировалась и догматизировалась. Был положен конец творческим по­ искам и дискуссиям. Заниматься этой тематикой было модно, но небезопасно. Выходить за жёсткие клишированные установки, разрешённые выводы не по­ зволялось. Многие авторы, стоявшие у истоков формирования историографии 16