Голдин, В. И. Север России на пути к Гражданской войне: попытка реформ. Революции. Международная интервенция. 1900 - лето 1918 : монография / В. И. Голдин ; Ассоц. исследователей Граждан. войны в России, Сев.-Зап. секция Науч. совета РАН по истории социал. реформ, движений и революций. - Архангельск : Северный (Арктический) федеральный университет имени М. В. Ломоносова, 2018. - 619 с., [8] л. ил., портр. - (Русский Север в эпоху великих потрясений: 1900-1920 ; т. 1).

обрёл, по его мнению, право гражданства в русском языке. Автор утверждал, что в этом термине ощущалась особая необходимость, ибо ни один из привыч­ ных терминов международного права и международной дипломатии не соот­ ветствовал сложившемуся в 1918-1920 годах положению18. Изучение истории интервенции мыслилось М.Ю. Левидовым как иссле­ дование её социально-политической, военной и дипломатической составляю­ щих. Поэтому автор оговаривался, что его задачей не является изучение всей этой триады, но «подбор и обработка материалов, характеризующих полити­ ко-дипломатическую сторону вопроса, наименее сложную» и, вместе с тем, почти неисследованную в литературе. Книга основывалась почти целиком на иностранных материалах и главным образом самих интервентов. «Нам важно установить характер, смысл и цели интервенции именно материалами, пока­ заниями и свидетельствами стороны, осуществлявшей интервенцию», - под­ чёркивал Левидов. Он оговаривался, что книга не преследует «агитационно­ публицистических целей»19. Монография М.Ю. Левидова была посвящена проблемам генезиса и началь­ ного этапа интервенции Антанты, охватывая время с октября 1917 по август 1918 года. В ней подробное рассмотрение получили события на Мурмане пер­ вой половины 1918 года. Касаясь высадки англичанами десанта в Мурманске в начале марта, автор трактовал его как акт сотрудничества советского прави­ тельства и Антанты, полагая, что вопрос о Мурмане «являлся, по-видимому, для Советского правительства тем базисом, на котором оно могло показать со­ юзникам свое искреннее желание сотрудничать с ними в деле отражения гер­ манской угрозы, поскольку таковая действительно существовала, а не являлась предлогом для интервенции»20. Оценивая мартовский десант в Мурманске как «единственную в своём роде попытку осуществления сотрудничества Антан­ ты с Советской властью», Левидов указывал, что он превратился, в конце кон­ цов, «в десант противоположного значения». Автор проанализировал существовавшие альтернативы развития отноше­ ний стран Антанты и органов советской власти, периодизацию событий про­ лога и начала интервенции и причины состоявшегося разрыва, что и привело к эскалации вооружённой интервенции и развертыванию широкомасштабных боевых действий бывших союзников в России и на Русском Севере. «Офици­ альным началом» интервенции Левидов считал архангельско-владивостокский десант в августе 1918 года, открыто санкционированный союзными правитель­ ствами, а «фактическим началом» интервенции он называл события в Мур­ манске в июне-июле того же года21. Подчеркнём, что в 20-е годы большинство советских авторов, писавших на тему интервенции, придерживались точки зрения, что она как акт борьбы про­ тив советской власти началась с высадки японского десанта во Владивостоке в апреле 1918 года, и относили начало интервенции на Севере к концу июня - на­ чалу июля или даже к началу августа 1918 года. С начала 20-х годов в Советской России развернулась целенаправленная ра­ бота по изучению ущерба, нанесённого интервентами нашей стране, и в том числе Русскому Северу22. Это имело практическую значимость в связи с со­ стоявшейся уже на Генуэзской конференции дискуссией представителей Со­ ветской России и капиталистических держав, с выдвижением финансово-эко­ номических претензий друг к другу. Интерес у специалистов к западным сви­ детельствам и интерпретациям истории интервенции в России и на Русском 14