Голдин, В. И. Север России на пути к Гражданской войне: попытка реформ. Революции. Международная интервенция. 1900 - лето 1918 : монография / В. И. Голдин ; Ассоц. исследователей Граждан. войны в России, Сев.-Зап. секция Науч. совета РАН по истории социал. реформ, движений и революций. - Архангельск : Северный (Арктический) федеральный университет имени М. В. Ломоносова, 2018. - 619 с., [8] л. ил., портр. - (Русский Север в эпоху великих потрясений: 1900-1920 ; т. 1).

ле, были выделены из общей среды как элементы, почти враждебные народу, - свидетельствовал священнослужитель из Мезенского уезда Александр Кирил­ лов. - Общество, особенно вне прихода, не считалось с личностью, а о человеке судили только по одежде». Человек в рясе, по его выражению, представлялся «врагом народа, и ему не было иной клички, как “поп”». Рассказывая о своей поездке в Архангельск, этот священнослужитель вспоминал, что «терпел по­ стоянные оскорбления от солдат и других пассажиров, потому что был в рясе. Ряса совершенно отталкивала солдат от меня и давала им повод к всякого рода глумлениям»455. Абсолютное большинство северян проживало в сельской местности, поэто­ му изучение проникновения в северную деревню известий о революционных событиях и реакции на них представляется важным и интересным. Информа­ ция о революции в стране доходила до деревни разными путями: от приезжа­ ющих в деревни людей, проживавших в городах, из газет, которые читали гра­ мотные крестьяне и комментировали их сообщения односельчанам, от органов местной власти и самоуправления, от священнослужителей и др. При этом реакция крестьян на новости о революционных событиях существенно разли­ чалась: от радости и надежд на благоприятные перемены до растерянности и тревоги перед наступающей неизвестностью. Жителей северной деревни волновали два главных вопроса: окончание войны и возвращение домой глав и членов семей, находившихся на воинской службе, и о земле. В течение весны в деревне начинают всё более активно об­ суждаться события в стране, и далёкая северная глубинка постепенно про­ буждается. Крестьяне пытаются разобраться в хитросплетениях российской и местной политики, в обилии новых организаций, появляющихся на политиче­ ской и общественной авансцене. Важную роль в этом играли, например, во­ лостные и сельские сходы. Происходят выборы местных органов власти и са­ моуправления, создаются земельные и продовольственные комитеты. Важнейшим для крестьян вопросом являлся земельный. Всероссийская сельскохозяйственная перепись 1917 года отразила специфику поземель­ ных отношений на Севере в начальной стадии революции, существенно раз­ личавшуюся по губерниям. В целом абсолютное большинство земель отно­ силось к крестьянской категории хозяйств и находилось в крестьянском (как правило, общинном) землевладении (352471,4 дес. в Архангельской губернии и 2733027,3 дес. в Олонецкой губернии), на втором месте по владению землей шла категория хозяйств некрестьянского типа (28504,1 дес. в Архангельской губернии и 912753 дес. в Олонецкой губернии) и на третьем месте - частно­ владельческие хозяйства (221,8 дес. в Архангельской губернии, 491850,3 дес. в Олонецкой губернии и 125772,4 дес. в Вологодской губернии)456. Таким обра­ зом, удельный вес земли, находившейся в частном владении, различался в се­ верных губерниях и был довольно значительным в Олонецкой и Вологодской губерниях, но минимальным - в Архангельской губернии. Представления и требования крестьян Севера о справедливом решении аграрного вопроса выражались на различных крестьянских сборах и обсужде­ ниях того времени. Показателен в этом отношении, например, был I Олонец­ кий съезд крестьянских депутатов, проходивший в мае 1917 года в Петрозавод­ ске, на который прибыли 125 представителей от волостных и сельских сходов. Делегаты съезда высказались за проведение аграрной реформы на основе эсе­ ровской программы уравнительного землепользования. Крестьяне требова­ 149