Голдин, В. И. Россия в гражданской войне. Очерки новейшей историографии : (вторая половина 1980-х - 90-е г.) / В. И. Голдин ; М-во образования Рос. Федерации, Помор. гос. ун-т им. М. В. Ломоносова. - Архангельск : Боргес, 2000. - 277 с. : портр.

солидарны и другие исследователи — сторонники консервативного направления, например М. Малиа28), инициировал издание в 1997 г. интересного международного сборника статей «Большевики в российском обществе. Революция и гражданские войны». Цель этого издания была определена следующим образом: «Исследование взаимоотношений государственной власти — как красной, так и белой — с социальными и политическими группами, преследовавшими свои собственные цели в Российской революции и Гражданской войне»29. Защищая социальную интерпретацию истории против нападок справа, некоторые её представители всё-таки в определённой мере признавая упрёки в свой адрес. Они полагали, что политика должна заполнить «белые пятна» социальной истории Английский историк Р. Саква, указывая на важность иных принципов анализа и новой методики исследований советской проблематики и в частности применительно к рассматриваемому периоду, подчеркнул необходимость отхода от релятивизма, ассоциируемого с эпистемологическим методом исследования («как познать историческое явление»), к более категорическому по своему характеру онтологическому методу («что есть явление»)30. Среди новаций последних лет в подходах западной историографии к теме революции и в известной мере гражданской войны стал постмодернизм. Для него было характерно первоочередное внимание к дискурсивному в объяснении человека. На первый план выдвигались язык, смысл значений и история идей, внутренний мир людей, соотношение сознания и повседневного существования в противовес социальному анализу, проблемам социальной структуры и социально-экономических интересов, чем традиционно занимались социальные историки31. Р. Г. Суни, например, предложил сторонникам социальной и политической школ признать свои слабости и работать вместе через «постмодернистский» синтез соперничающих историографических тенденций, полагая, что только таким образом историки могут продвинуться в правильном понимании Российской революции32.