Голдин, В. И. Россия в гражданской войне. Очерки новейшей историографии : (вторая половина 1980-х - 90-е г.) / В. И. Голдин ; М-во образования Рос. Федерации, Помор. гос. ун-т им. М. В. Ломоносова. - Архангельск : Боргес, 2000.

противовес выборным, режим личной власти и др.) указывают сегодня многие российские и западные историки. По мнению М. Хильдермайера, большое значение имела и убеждённость Ленина, Троцкого и большинства других лидеров в том, что Советы не доросли до выполнения чрезвычайных задач: «Лёгкость, с которой правители отказались от сотрудничества с недавно созданными и восхвалявшимися органами, настолько же примечательна, как и отсутствие сопротивления со стороны последних»15. Организация новой власти вызывает большой интерес с точки зрения теории и практики управления. Как заметил Р. Саква, рассматриваемый период был «золотым веком» строительства институтов управления: «Большевистская революция была перенасыщена институтами управления, ибо отсутствие теории практической организации государства означало отсутствие ограничений на быстрый рост учреждений, предназначавшихся, как утверждалось, для регулирования во всё большем масштабе различных сторон общественной жизни. Вместе с тем, отсутствие чёткого определения полномочий многочисленных институтов управления и их взаимоотношений означало неограниченность этих полномочий. Власть неопределённая есть власть неограниченная». Такая ситуация рождала множество проблем и конфликтов16. Феномен большевиков и большевизма вызывает в последние годы значительный интерес и попытки осмысления и переосмысления, как в российской, так и в зарубежной литературе. «Большевизм как история жил, жив и будет жить», — заметил, перефразируя известный лозунг советской поры, английский историк Р. Сервис17. От идеализации и упрощенческого рассмотрения этой темы в советское время, через попытки выяснения и освещения «белых пятен» партийной истории периода «перестройки» к разрушению традиционной историко партийной историографии и отрицанию какой-либо позитивной роли коммунистов в советской истории в начале 90-х годов и, наконец, к попыткам нового, многопланового переосмысления этой темы — таков путь, пройденный отечественной историографией18.