Голдин, В. И. Россия в гражданской войне. Очерки новейшей историографии : (вторая половина 1980-х - 90-е г.) / В. И. Голдин ; М-во образования Рос. Федерации, Помор. гос. ун-т им. М. В. Ломоносова. - Архангельск : Боргес, 2000. - 277 с. : портр.

концептуальной проработкой и сочетавшийся с «непредрешенством» как неким компромиссно- консолидирующим средством, призванным сгладить остроту дискуссий о будущей России (форма правления которой должна была быть определена Учредительным собранием нового состава, созванным после победы над большевиками) и способствовать укреплению и расширению социальной базы движения, превращались на деле в абстрактные пожелания. Эклектика социально- экономических мероприятий, не получавших сколько- нибудь значительной поддержки населения, лозунг «единой и неделимой России», отталкивавший от сотрудничества с белыми антибольшевистски настроенных националов, наконец, отсутствие единства действий и общей военной стратегии белых армий — всё это предопределяло поражение антибольшевистского движения в гражданской войне. В исторической литературе можно найти немало размышлений о бонапартизме в белом движении как средстве политического маневрирования, наведения порядка и ликвидации хаоса с опорой на военную силу, сочетавшемся в то же время с заявлениями об отказе от реставрации старого строя и о том, что форма правления будет определена после победы над большевиками «народным волеизлиянием». Обращение к бонапартизму было призвано, по крайней мере, обозначить легитимность власти. Характерно суждение одного из лидеров эсеров В. М. Чернова, что бонапартизм «до известной степени приемлет революцию, рассматривая себя как её завершение и увенчание, претендуя на роль её собственного детища и наследника»29. Достаточно популярными были и призывы к созданию «общенационального» и «единого» фронта для борьбы с большевиками. Но вот как рассуждал впоследствии по этому поводу бывший член северо-западного правительства Н. Н. Иванов: «Поиски единого фронта были смешным занятием. В роли Пожарского шли сумасшедшие люди — с горячим желанием отхлестать Россию за «бунт» каторжной плетью и шомполами, и не как-нибудь, а непременно «по морде». О, сколько раз довелось слышать об этой «российской морде»! Лозунг