Голдин, В. И. Российская военная эмиграция и советские спецслужбы в 20-е годы XX века : монография / В. И. Голдин ; Федер. агентство по образованию, Гос. образоват. учреждение высш. проф. образования "Помор. гос. ун-т им. М. В. Ломоносова", Сев. ин-т предпринимательства. - Санкт-Петербург : Полторак ; Архангельск : СОЛТИ, 2010.

Деникин, анализируя сложившуюся международную ситуацию, скеп тически относился к теме антисоветской интервенции, утверждая, что в отношении России «вданное время не существуеттакой державы, которая желала бы серьезно и бескорыстно помочь вооруженной силой свержению советской власти. Генерал отрицательно отвечал на вопрос о возможности возвращения в Россию, откликаясь на призывы советских властей, но де лал оговорку: «Идти в Россию теперь могутлишь те немногие, кто облада ет исключительной способностью, смелостью, характером и навыками, чтобы в обстановке строжайшей конспирации работать активно во вред советской власти». Отвечая на вопрос, что же делать сегодня, Деникин указывал: «тер петь, учиться и работать». К этому он добавлял важность поддержания тесной связи с сослуживцами, сохраняя дух, традиции и организацию. «Без нее добровольчество обратится в беженскую пыль», —подчеркивал он в заключение222. Попытки консолидации военной эмиграции, складывание ее центров и ведущих организаций требовали от чекистов усиления противодействия их деятельности непосредственно за рубежом. Анализ материалов пере писки председателя ОГПУ Ф.Э Дзержинского и его указаний своим со трудникам убеждает в том, что он лично уделял этой теме самое серьезное внимание. 28 февраля 1925 года Дзержинский в письме своему первому заместителю В.Р. Менжинскому указывал на необходимость «усилить раз работки Константинопольские и Парижские в отношении Закавказья и Грузии». «Безусловно приготовления к восстанию идут, —писал он. —Надо перехватить их связи в пути». «Нельзя ли собрать факты, что они идут и против Кемаля (за султанат и Англию), и дипломатическими мерами из гнать монархистов и грузин из Константинополя и Турции, —продолжал Дзержинский. —Нельзя ли принять меры, чтобы поймать их транспорты и склады оружия, и места переправы?»223. Это письмо председателя ОГПУ, облеченное в форму размышлений и вопросов, являлось, по существу, ру ководством к действию для чекистов. 30 марта Дзержинский запрашивал Менжинского о том, как идет опе ративная обработка материалов, поступающих из-за границы о террорис тических группах. «Ведутся ли списки участников этих групп и выясняют ся ли их родственники и будущие связи в России?» - задавал вопрос пред седатель ОГПУ. Он высказывал уверенность, что раздобыть эти сведения не так трудно, ссылаясь на пример с Сергеем Трубецким. Касаясь пробле мы деятельности парижских монархистов-террористов, Дзержинский еще раз указал, что среди них особенно активен Сергей Трубецкой, высланный из СССР224. Действительно, князь С.Е. Трубецкой, высланный из Совет