Голдин, В. И. Гражданская война в России сквозь призму лет : историографические процессы : монография / В. И. Голдин ; М-во образования и науки Рос. Федерации, Мурм. гос. гуманитар. ун-т, Сев.-Зап. секция науч. совета РАН по истории соц. реформ, движений и революций. - Мурманск : Мурманский государственный гуманитарный университет, 2012.

ления страной требовалась стоявшая над ними и одновременно пронизы вавшая их властная структура. Без нее, учитывая атеистическое мировоз зрение большевиков и многоконфессиональность страны, они не могли на вязать России свою надконфессональную идеологию. Без такой структуры невозможно было и создать новую элиту, способную заменить старую, и обеспечить преемственность власти, отказавшейся легитимировать себя известными миру способами - именем Бога, юридическим законом и (тоже узаконенной) процедурой. При этом беспрецедентные масштабы насилия и идеологического принуждения не могли обеспечить удержание власти. Надо было превра тить коммунистическую идеологию в веру. Поэтому развернулись процес сы сакрализации новых коммунистических идей, власти, большевистских лидеров. Атомизированные индивидуумы, выброшенные в город из тради ционного жизненного уклада и оставшиеся при этом носителями традици онной патриархальной культуры, являлись, по мнению современных ис следователей, благодатным человеческим материалом для сакрализации и образа единоличного правителя (в первую очередь В.И. Ленина), и воз главлявшейся им большевистской партии, и воплотившегося в их деятель ности исторического закона92. Но это новое «церковно-религиозное» начало большевизма могло окончательно утвердиться только как следствие подчинения массового соз нания началу военному или военно-оборонительному. С этой точки зрения особое значение приобретало утверждение в массовом сознании образов «осажденной крепости» и «враждебного капиталистического окружения»93. Этот процесс, получивший широкое развитие и воздействие на умы в воен ные годы, не прекратился и после окончания войны, воплотившись в кон цепцию перманентной гражданской войны в условиях гражданского мира. В отечественной исторической литературе в 90-е годы, а затем уже в начале этого века, отгремели страстные дискуссии на тему «красного тер рора» (особенно провозглашенного и реализованного в виде особой поли тики осенью 1918 года), его причин, истоков и последствий, влияния на развитие советской государственности. В литературе были предприняты и попытки проанализировать и сопоставить «красный» и «белый» террор94. Но при этом суждения высказываются самые разные и часто противопо ложные. Поэтому представим несколько примеров рассуждений и выводов по рассматриваемой проблеме. «В образе действий большевиков (терроризм и пр.) нет принципи ально ничего нового, ибо «передовая Европа» сначала просвещалась кост рами святой инквизиции, а прекрасная республиканская Франция начина лась с террора, - писал С.А. Павлюченков и добавлял, - советский комму низм осуждают не за кровь, а за ложь, когда этого обмана не простили»95. Историк В.В. Галин в опубликованной несколько лет назад книге «Интервенция и гражданская война» уделил много внимания теме насилия