Голдин, В. И. Гражданская война в России сквозь призму лет : историографические процессы : монография / В. И. Голдин ; М-во образования и науки Рос. Федерации, Мурм. гос. гуманитар. ун-т, Сев.-Зап. секция науч. совета РАН по истории соц. реформ, движений и революций. - Мурманск : Мурманский государственный гуманитарный университет, 2012.

циально-экономические предпосылки. Но их истинные причины, по его мнению, заключались в политической борьбе за власть и в действиях оппо зиции, привлекшей на свою сторону народ40. Как уже отмечалось, многие современные исследователи видят причины революционного процесса 1917 года именно в политических, социально-психологических и иных предпосылках во многом субъективного характера. Одной из узловых проблем для понимания революционного процес са 1917 года в России является диалектика взаимосвязи и взаимодействия Февраля и Октября. Для российских монархистов и политиков правого крыла именно Февраль был главной катастрофой, а все остальное - логи ческим следствием или продолжением краха. Впрочем, в 90-е годы именно на Феврале как «критической точке 1917 года» акцентировали внимание и историки, не принадлежавшие к указанному политическому направлению: «Для поведения масс, не изживших патерналистских представлений о вла сти, наибольшее значение имел сам факт ее падения...». Февральская ре волюция именовалась «переломным моментом впадения в социальную не терпимость, а затем и буйство»41. Для российских демократов начала и конца XX века именно Февраль был величайшим достижением российской истории и началом ее новой эпохи, прерванной Октябрем. Для большеви ков и их современных преемников Февраль являлся историческим проло гом Октября. Но многие из представителей различных политических тече ний, а также исследователи, связывают эти две важнейшие составляющие российского революционного процесса 1917 года воедино. В последние 15-20 лет интерес исследователей к Февральской рево люции заметно активизировался, а ее история подверглась существенному переосмыслению42. Ее стали чаще именовать не «буржуазно-демократи ческой», а «демократической». Одной из ключевых проблем в интерпрета ции Февральской революции традиционно является соотношение в ней стихийности и сознательности. В советской историографии центр тяжести обычно смещался на отрицание или, по крайней мере, преуменьшение фактора стихийности и преувеличение фактора сознательности, связывав шегося с деятельностью партии большевиков. При этом роль большевиков явно переоценивалась. В постсоветской литературе произошло смещение в другую крайность - акцентирования тотальной стихийности Февральской революции. Вместе с тем, в 90-е годы и в дальнейшем, уже в начале XXI века историки пытались разобраться в этой сложной проблеме и, не впадая в крайности, раскрыть сложную диалектику соотношения стихий ности и сознательности в февральских революционных событиях в Петро граде43. Результаты Февральской революции и произошедшие изменения в системе власти вызывают разнообразие суждений в современной истори ческой литературе, начиная с поиска ответов на вопрос, произошло ли в ней свержение или падение царизма44, и кончая организацией новой вла