Голдин, В. И. Армия в изгнании : страницы истории Русского общевоинского союза / В. И. Голдин ; Помор. гос. ун-т им. М. В. Ломоносова, Мурм. гос. пед. ун-т, Сев. ин-т предпринимательства. - Архангельск : Солти ; Мурманск : [б. и.], 2002.

никаких сомнений у моей жены быть не могло: пример Кутепова был слишком памятен. Да и все эти семь с половиной лет со дня вступле ния моего в должность Председателя РОВСоюза сколько раз возни кали эти опасения и разговоры, причем положение пленника Совет ской власти всегда рисовалось в самых ужасных красках, что ныне естественно должно было вызвать у жены моей худшие опасения за мою судьбу». Генерал, беспокоясь за здоровье жены, ссылался на «большую нервность», свойственную семье Гончаровых (его жена была внуч кой жены А.С. Пушкина, урожденной Гончаровой): «...меня берет ужас от неизвестности, как на ней отразилось мое исчезновение. Не отразилось ли оно на голове, хватило ли у нее сил перенести этот удар, горше, нежели смерть близкого человека от болезни, тут на глазах? Какое мучение для нее жить все время под гнетом неизвест ности и худших опасений, не имея ни одного спокойного, радостно го дня! 41 год мы прожили вместе!» Разумеется, эта неизвестность была мучительна не только для жены и семьи генерала, но и для него самого, о чем он откровенно пишет шефу НКВД: «Убедительно прошу Вас в данном случае по смотреть на мою просьбу с точки зрения человечности и прекратить те нравственные мучения мои, которые с каждым днем становятся невыносимее: 10месяцев я живу под гнетом мысли, что я может быть стал невольным убийцей моей жены, вызвав ее физическую или ду ховную смерть и лишив наших детей не только отца, но и матери, вследствие неосторожной доверчивости к гнусному предателю - ког да-то герою гражданской войны в рядах Добровольческой Армии». Вообще, это письмо Миллера являлось более резким по тону и содержанию, нежели предшествующие послания Ежову. «Никогда, ни в какие эпохи самой жестокой реакции и гнета самодержавия, ни Радищев, ни Герцен, ни Ленин, с историей которых я ознакомился по их сочинениям, изданным Институтом Ленина и Академией, не бывали лишены сношений со своими родными. Неужели же Советс кая власть, обещающая установить режим свободы и неприкосно венности личности, с воспрещением кого бы то ни было сажать в тюрьму или высылать без суда, захочет сделать из меня средневеко вого шалтонского узника или второе издание «Железной маски» времен Людовика XIV, ради сохранения моего инкогнито?». Вместе с тем, при известной резкости своего послания, генерал, учитывая