Голдин, В. И. Армия в изгнании : страницы истории Русского общевоинского союза / В. И. Голдин ; Помор. гос. ун-т им. М. В. Ломоносова, Мурм. гос. пед. ун-т, Сев. ин-т предпринимательства. - Архангельск : Солти ; Мурманск : [б. и.], 2002.

В письме генерала Миллера наркому Ежову содержался и целый ряд других просьб, касающихся возможности разрешать ему прогулку на воздухе (хотя бы во внутреннем дворе тюрьмы), возвращения ему изъятых часов (так как в результате пребывания в одиночке и в стро гой изоляции потерял счет времени, стал страдать бессонницей), а также разрешения пользоваться тюремной библиотекой. Он просил также разрешить ему писать воспоминания о своем детстве, юности, а также довести их до ноября 1917 года. Впервые за 53 года со дня поступления на государственную службу, указывал генерал, у него появилось свободное время для воспоминаний, которые он хотел посвятить своим детям, которым ранее, в силу условий службы и жизни, мог уделять очень мало внимания. 13 лет службы Миллер провел в свое время за рубежом, был свидетелем многих интересных событий, встречался с людьми, уже вошедшими в историю. Поэто му, считал он, его воспоминания могут быть полезными. Миллер убеждал, что по роду службы не имел отношения к внутренней поли тике, поэтому не будет касаться болезненных вопросов политики, а тем более не намерен обращаться к последующей эпохе, «разделе нию русских людей на Белых и Красных». «Само собой, - продол жал генерал, - что в настоящих условиях моего существования все мои писания могут быть процензурованы». Миллер просил выдать ему чернила, перо и тетради. Генерал писал, что с момента прихода в сознание на пароходе 23 сентября и до настоящего времени отношение к нему было пре дупредительным и заботливым. Он имеет «прекрасный обильный стол», а в помещении царит полная тишина. Об этом генерал Мил лер просил разрешения сообщить своей жене, аргументируя это тем, что в 1930 году они совершенно иначе представляли себе условия пребывания генерала Кутепова в советской тюрьме (если он доехал до Москвы живым). Миллер утверждал, что «установление объек тивных верных сведений среди эмиграции по этом вопросу, вместо тенденциозных предвзятых догадок, было бы в интересах Советско го Правительства и преследуемых им целей сближения с заграницей». Это письменное заявление было передано генералом Миллером на имя шефа НКВД через начальника тюрьмы 28 декабря 1937 года. Ожидаемая генералом Миллером его новая встреча с наркомом внутренних дел СССР не состоялась. Он не получил и ответа на свое письмо, адресованное ему, а высказанные там просьбы не были удов