Недетское детство маленьких мурманчан / составитель А. Б. Глухов ; редакционная коллегия: Ю. А. Ликатов [и др.] ; Правительство Мурманской области. - Мурманск : РУСМА (ИП Глухов А. Б.), 2021.

195 Папу уже перебросили на строительство Туломской ГЭС. В аптеку ездил в Колу. Написал, чтобы приезжали на Север, где вдосталь было хлеба и рыбы. И наша «декаб ристка», забрав нас, больных, обездоленных, приехала в поселок Колу. Таким образом, мы оказались в доброволь- ной ссылке с 1934 года. Среднего брата спасти не удалось – умер. Поселились на квартире в пристройке типа сарая с печкой-буржуй- кой. Топишь – жара, через 1–1,5 часа – холод, а укрыться нечем. Приехали со скарбом: кошелка да чайник. Потом жили в землянке – потеплее. Мама со своей «биографией» смогла устроиться лишь на переборку овощей в овощехра- нилище. Когда убили С. М. Кирова, маму вызвали в милицию, где снова предъявили выезд в 24 часа. Она заявила: «Ве- дите детей, сажайте, убивайте всех вместе, а если выйду отсюда, лягу с ними под поезд». До смерти благодарила начальника милиции, который во имя спасения всех нас посоветовал написать отказ от мужа, дал постоянную про- писку. Жизнь входила в нормальное русло. И… 1941 год. Отчетливо помню первый день войны. Летом очень любила спать на чердаке. Слышу мальчишки орут: «Вни- мание, внимание, на нас идет Германия…» «Вот, – думаю, – сумасшедшие, с утра уже затеяли свою мальчишескую игру в войну. Спустилась в дом, а родители чернее тучи, мама плачет. В третьем часу дня первая бомба упала в за- лив напротив нашего дома, затем на бреющем пронесся са- молет, и оттуда строчили из пулемета. Война началась для всех, наяву, с первой паникой, ужасом, страхом, слезами. В поселке лишь у нас был по- греб, и при бомбежках бежали в него. Впоследствии и дру- гие стали рыть щели для укрытия. Железная дорога – в трехстах метрах от дома. Днем и ночью громыхали эшело- ны, шла переброска войск, эвакуация гражданского насе- ления, проводы мужчин со слезами и криками близких. И редкие часы без воя сирены, налеты, бомбежка. Все детство прошло в оскорблениях и унижении. Кро- ме как «услонцы» нас никак не называли. Когда я обморо- зила щеки, на них образовались струпья, так еще называ- ли «заразная услонка». Зимой с бочкой ездили за водой на Фадеев ручей. Но с нами была добрая, мудрая мама,