Георги, В. С. Рыбный Мурман в кавычках и без (1983-апрель 2000) [Электронный ресурс] : иллюстрированные документально-публицистические хроники : в 2 томах. Т. 1 / Георги Виктор Сергеевич. - Петрозаводск : [б. и.], 2007. - Электрон. версия двухтомника, основанного на фактич. материалах газ. «Рыбный Мурман».

94 .В се вышеназванные условия-схемы-режимы внутриредакционной жизни прежде всего подразумевали четкую исполнительскую дисциплину. Если в графике ответственно­ го секретаря значилось, что, допустим, на страницу номер девять материал должен был быть сдан в понедельник в 17 часов \плюс иллюстрация, рубрика, заголовок и оптималь­ ное количество строк\, то Беляев приносил свои материалы без двух минут пять \но нико­ гда не позже назначенного срока!\. По типографским нормам на одной странице маши­ нописного текста допускалось не больше трех исправлений. И Беляев, единственный из всей пишущей братии, выдерживал это правило. Аккуратно, по линеечке, он разными цветами чернил подчеркивал в тексте выделяемые слова-фразы, делал на полях необхо­ димые подсказки по верстке тех или иных отрывков оригинала. Конечно, он мог сказать мне все это словами, но перестраховывался - а вдруг Георги нет в кабинете, вдруг он придет позже, и тогда материал будет дожидаться его с 17.00, как договаривались. Или просто не хотел стоять-сидеть у моего стола в роли просителя, что ли? Гордый был. Ну да у каждого свой бзик в жизни. Во всяком случае, это позволяло мне со статьями менее опытных журналистов разбираться в течение дня, имея запас прочности, а беляевскую страницу верстать за оставшийся час до конца рабочего времени. Хотя, конечно, день у нас был ненормированный. Но когда в кабинете уже сидит курьер, готовый бежать-лететь в типографию, где у линотиписток началась вечерняя смена, а набора осталось на полча­ са, после которых начнутся претензии к редакции за неравномерную сдачу оригиналов. В общем, особо нянькаться с нерадивыми журналистами было некогда. Когда меня уж слишком сильно «доставала» непунктуальность наших творческих работников, я просто- напросто принципиально не принимал сданные не вовремя материалы, заменяя их «веч­ ными» статьями из запаса. Это были какие-нибудь обзоры новинок технической литера­ туры или руководства по борьбе со СПИДом, зарисовки о хороших людях \надо было лишь проверить, жив ли?\ или стихи местных поэтов. Чего-чего, а этого добра всегда хва­ тало . После были скандалы на летучках. Хотя формально я оказывался прав, но вышед­ ший в свет газетный номер от этого проигрывал. И не меньше обиженного автора за газе­ ту переживал я сам. Вот и подумайте теперь, почему ваш покорный слуга время от време­ ни срывался со своего казалось бы теплого и насиженного места и летел в командировку к черту на кулички, лишь бы подальше от широкого секретарского стола в родной редак­ ции? Хорошо, что Быстроумов всегда был готов подставить свое плечо - старый конь бо­ розды не испортит. \В скобках замечу, что по отношению к своему заместителю Павлу Алексеевичу Быстроумову я никогда не позволял себе обыденного в редакционных кругах обращения «старик». Это не было обидным словом, сам Быстроумов не задумываясь на­ зывал так своих друзей, и меня в том числе. Но по годам он действительно годился мне в отцы.\ Но вернемся к девятой полосе. Кроме полностью «культурных» тематических вы­ пусков на ней размещались подборки материалов под рубриками «Спортивная панора­ ма», «Все четыре колеса» \для автолюбителей\, даже «Международная жизнь» \из ТАС- Совских материалов\, когда уж слишком скудной была собственная, внутриредакционная жизнь. Но запомнилась «девятка» другим - полосой-долгожителем нашего еженедельни­ ка под названием «Беседа с увлеченным человеком». Чем, на твой, уважаемый читатель, взгляд, мог быть увлечен советский человек? Ну марки может собирать, спичечные этикетки, монеты старинные... Кстати, как раз филате­ листов и фалеристов среди «увлеченных собеседников» у «Рыбного Мурмана» не было. Мы беседовали с людьми, которые разводили экзотические цветы на своих заснеженных балконах, строили многоярусные храмы из спичек, шили-вязали макраме из швартовных концов, искали в тундре разбившиеся в годы войны самолеты, пели под гитару свои пес­ ни, разводили голубей в городских трущобах, искали снежного человека, смотрели на