Георги, В. С. Рыбный Мурман в кавычках и без (1983-апрель 2000) [Электронный ресурс] : иллюстрированные документально-публицистические хроники : в 2 томах. Т. 1 / Георги Виктор Сергеевич. - Петрозаводск : [б. и.], 2007. - Электрон. версия двухтомника, основанного на фактич. материалах газ. «Рыбный Мурман».

361 Ах, какие в том городке крепкие, спевшиеся силы действовали! От райкома до ди­ ректора. И одним из первых моих материалов был фельетон под заголовком «Маклер от искусства», в котором эту мафию я и пригвоздил. Что тут началось! Перед заседанием партбюро, на котором должно было разбираться мое персональное дело, Пименов напи­ сал такое четверостишье \для справки: тогда моя первая супруга ждала ребенка\: Жизнь моя коварна и изменчива. Валится из рук моих перо. Позади - беременная женщина. Впереди - партийное бюро. На партбюро меня сильно пожурили. Не более. Потом была служба в армии и ра­ бота редактором газеты на Коломенском станкостроительном заводе. Начал, было, пи­ сать о том, что вижу, о том, что говорит народ. И вновь стал неудобным начальству. Как поступали тогда, в середине семидесятых годов, с неуживчивыми журналистами? Очень просто: их отправляли или в психушку, или на учебу. Так я оказался в стенах . Ленинград­ ской Высшей партийной школы \ЛВПШ\. Но как волка ни корми. Продолжал говорить о том, что думал, и тем самым вызывал нервные срывы у преподавателей, которые стали активно искать повода для моего наказания. Нашли. Через год после поступления в ЛВПШ я развелся. Что тут поделаешь, жизнь есть жизнь. Но пришло письмо в школу от родст­ венников первой жены. И на парткоме со мной расправились - вынесли строгий выговор. Тогда я был в шоке: как же так, какие-то совершенно чужие люди решают, с какой жен­ щиной мне, извините, спать? После окончания партшколы вместе с любимой \подчеркну\ женой меня направи­ ли в Кандалакшу. В августе 1978 года сел за стол корреспондента городской газеты «Кан­ далакшский коммунист» с окладом 110 рублей. Впрочем, сидеть было некогда: мотался по стройплощадкам и отдаленным лесным делянкам, большим и малым озерам и рекам, металлургическим и машиностроительным цехам, каскадам Нивских и Ковдских гидро­ электростанций. Привозил в редакцию статьи, которые редактор иногда «заворачивал» под таким, вроде бы невинным, предлогом: «А где же здесь, Анатолий Васильевич, пар­ тийно-политическая работа в массах?». А ее просто не было. Были беспробудная пьянка и деградация взрослых и детей, убогость леспромхозовских поселков, замордованные тя­ желой работой люди. Не видя нормальной человеческой жизни, они были послушными исполнителями воли властолюбцев и оторванных от действительности партократов. Пом­ ню одного из самодовольных местных Наполеонов - первого секретаря горкома КПСС. Сам по специальности железнодорожник, он налево и направо отдавал команды-приказы о том, как надо доить коров, класть кирпич, валить лес и лечить туберкулез. Первое время он меня, репортера городской газеты, хоть как-то замечал, а потом - в упор не видел. Еще бы! Статьи с каждым разом были острее и злее. «Поигрались - и хватит», - решили в вер­ хах. Так я оказался на ковре у секретаря обкома партии по идеологии. Не поднимая глаз, он сквозь зубы произнес: «За полгода в Кандалакше Вы написали больше 30-ти материа­ лов в основном негативного характера. Хватит заниматься критиканством и очернительст­ вом советского образа жизни! Вы поступаете безнравственно! Пишите о лучших людях, о передовом опыте!». Тогда я сразу и не понял, чем вызвано столь пристальное внимание к моим мате­ риалам со стороны высоких начальников. Умные люди объяснили: ты критикуешь канда­ лакшские порядки, а ведь эти порядки насаждались нынешними председателем облис­ полкома, вторым секретарем обкома и прочими многочисленными выходцами из Канда­ лакши, которые осели в креслах мурманских кабинетов. Ишь, нашелся щелкопер! Ату его! И в 1981-м году я перешел в ставшую мне родной газету «Рыбный Мурман».