Георги, В. С. Тралфлот : книга первая цикла «Севрыба» : из серии «Капитаны рыбного хозяйства СССР» / [ав.-сост. В. С. Георги] ; под ред. капитана дальнего плавания А. Н. Якунина. – Херсон : ООО «ПКФ «СТАР» ЛТД», 2014. – 423 с.

КРОТОВ Клавдий Иванович 1878, Никитинская волость Пинешского уезда Архангельской губернии - 18.04.1931, г. Ленинград Архангельский рыбопромышленник, специалист-практик по морскому рыболовству Севера. После революции один из организаторов и работников государственной рыбной промышленности в Баренцевом море. В 1920 году добровольно передал государству оборудование и капиталы, стал сотруд ником, управляющим Мурманской конторой промыслового флота Северного государствен ного рыбопромышленного треста. В 1930 году арестован по обвинению во вредительстве и по приговору выездной сес сии Коллегии ОГПУ расстрелян. Реабилитирован в 1989 году прокуратурой Мурманской области. ВТОРОЙ ЧЕЛОВЕК В ТРЕСТЕ Из воспоминаний В. В. Чернавина До революции он был довольно крупным архангельским рыбопромышленником и богатым человеком, но после революции сразу понял, что возврата к старому не будет, и еще до объявления национализации промыслов передал их государству со всем оборудованием и капиталом. Кротов стал простым служащим на производстве: работал, как и все, а нуждался больше других, потому что у него была многочисленная семья. Северные промышленники - люди своеобразные: происходя из поморов, людей креп кого быта, безукоризненно честных и трудолюбивых, они нерушимо хранят все эти свойства. Отдав все и перейдя на службу в Севгосрыбтрест, К. И. Кротов остался тем же практиком, каким был в своем деле. Он ведал всем траловым флотом, знал всех от капитана до юнги, жил на траловой базе и всегда был на месте, неся на себе совершенно невероятное количе ство работы. В 1925 году трест торжественно справлял юбилей его пятилетней службы в северной рыбной промышленности. В 1930 году, к своему десятилетнему юбилею, он сидел в тюрьме. Собственно говоря, обвинять его было не в чем, так как не было человека честнее и исполнительнее его, а в вопросы общего характера он никогда не вмешивался, но он был второй величиной в тресте и его надо было убрать, чтобы подтвердить версию о «вредитель стве». Его подвергали длительным истязаниям и пыткам, чтобы заставить оговорить тех из сослуживцев, кто еще был жив. Он болел тяжелой формой цинги, страдал галлюцинациями, был близок к помешательству. Мне передали, что совершенно измученный, мечтая о смер ти и не решаясь сам наложить на себя руки, потому что это шло вразрез с его убеждениями, он написал три сакраментальных слова: «признаю себя виновным», но следователи ничем не могли его заставить сделать именно то, что им было нужно - оговорить других. Из книги «Записки "вредителя". Побег из ГУЛАГа», СПб. Канон, 1999. http://www.rulit.net/books/zapiski-vreditelya-pobeg-iz-gulaga-read-4341-49.html