Севрыбхолодфлот : книга третья цикла «Севрыба» : время становления и расцвета (1965 - середина 1970-х годов) : работа в новых условиях (1970-е - 1980-е годы) : имена: капитанская элита : на рубеже веков (гибель флота) / Сев. рыбопромысловый бассейн ; [авт.-сост. В. С. Георги]. - Санкт-Петербург : Феникс, 2017. - 455 с. : ил., цв. ил., портр., карты.

Надо было хорошо знать Мадояна, чтобы понять, насколько страшна бы ла для него эта угроза. Он был невероятно преданным и любящим отцом. И возможность потери детей для него была равносильна потере жизни. И на ступил момент, когда он — блестящий капитан и высококвалифицированный моряк — сломался. Согласился переехать в Краснодар, где к тому времени жила его семья. Почти со слезами на глазах, понимая, что он теряет, он подал в апреле 97-го заявление в наш отдел кадров: «В связи с тяжелыми семейными об стоятельствами прошу перевести меня в управление “ Кубаньрыбвод” ». Да, обстоятельства были невероятно тяжелыми, и, прочитав это заявление, я за голову взялся! Отличный капитан, избороздивший океаны всей планеты, в совершенстве владеющий английским, имеющий дело с иностранными фрах тователями и пользующийся у них высоким рейтингом, идет в рыбинспекторы! Чтобы рассекать на обшарпанном катерке мутные воды провинциальной ре чушки, ловить пьяных браконьеров, с матами и тычками изымать у них «ору дия лова», отпихиваться от взяток или бутылок самогона в том же качестве... Да не умел он брать взяток, не приучен был. Гурген вообще отличался подчеркнутой, щепетильной честностью! И уже тогда он попал в тупик. Жена сказала: «Не можешь в рыбводе работать, иди торговать! Есть у нас родст венник, он тебя пристроит в магазин». Это ему-то, перспективному капита ну дальнего плавания! Встать за прилавок с единственной мечтой — надуть кого-нибудь на десять граммов? Или обсчитать на пару рублей? У него душа этому противилась, и он мучительно искал выход. Но не находил. Летом того же 97-го мы встретились с ним в Анапе. Он был совершенно без денег, в подавленном настроении. Я пытался выручить его деньгами, но у него даже слезы появились на глазах, с его-то гордостью кавказской брать одолжения даже от близких людей нелегко. Он отказался. И снова попро сился во флот, на свой «Капитан Лазарев». 6-го августа написал заявление, а 16-го прибыл на судно. Хорошо помню, в каком прекрасном настроении он шел в рейс. На свой пароход, со своим экипажем, в привычную среду, к любимому делу. И заме чательно отработал до того рокового декабря... Но до чего же ответственный он был человек! Примерно за неделю до гибели, как раз в пору тех роковых разговоров с домом, он стал постоянно приходить на вахту своего старпома — Белоуса — и придирчиво проверял его знания по судовождению и навигации. Спрашивал: а как ты поступишь в такой ситуации, а в этом случае что будешь делать? Устраивал форменный экзамен молодому старпому (тот впервые пошел в рейс в этой должности], видимо, уже зная, что оставит на него судно. Пришел он к Белоусу на вахту и 17 декабря, в последний день своей жизни. И столь же дотошно следил за действиями своего помощника — насколько он подкован и грамотен. А на следующее утро, 18 декабря, к нему в каюту зашла буфетчица, что бы пригласить капитана на завтрак. Увидела на столе в салоне нетро нутый ужин, накрытый ею накануне, встревоженная, прошла в спальню. Часть вторая. ИМЕНА (1965 - конец 1980-х годов)