Георги, В. С. Рыбный Мурман в кавычках и без : документально-публицистические хроники Северного рыбопромыслового бассейна последней четверти XX века. В 2 т. Т. 2, ч. 4-7 / Виктор Георги. - Петрозаводск : Verso, 2016.

Глава 14. Газета в 1995—1996 годы Как правило, у капитанов есть прозвища. Его матросы назвали двумя — «угрюмый» и «госпо дин полковник». Так вот, «господин полковник» потрясал меня тем, что писал стихи. Очень муж ские и в то же время переполненные какой- то щемящей нежностью и грустью. До сих пор не припомню ничего более верного о любви мо ряка, чем его строки: — Все воспоминания не в счет, Карта скажет лучше всяких слов: Между нами пустота растет Со скоростью четырнадцать узлов. ...Я повторяла эти строчки про себя в Барен цевом море, и потом, когда «малыши-кормо- вички» подбегали к нашей «Верховине», чтобы отдать улов на Португалию. Небольшие эти паро ходики, окруженные неизменным роем орущих чаек...259 Дальше цитировать нет смысла. Почин, как говорится, дороже улова. И зачин, начало мате риала подчас важнее самой публикации с куль минацией сюжета и неизменным выводом. Кто- кто, а Антонян об этом хорошо знала. — Что в Лиссабоне, что в Сетубале, что в Авейру — обязанности судовой буфетчицы одинаковы: накормить, помыть, прибрать, — «за чинает» свой очередной материал командиро ванная в море журналистка, которая по судовой роли числилась буфетчицей. — Но на судне я еще и «доктор», в моем ведении аптечка, и ко манда обращается ко мне за чем-то постоянно. Это вносит в жизнь некоторое разнообразие, не лишенное неожиданностей. Кормлю, напри мер, экипаж ужином и вдруг, ставя порожнюю тарелку в окошечко мойки, один из молодых мо ряков деловито спрашивает: — Нина Васильевна, а презервативы в на шей аптечке есть? Тарелка из моих рук с грохотом обрушивает ся в мойку. Так. Снова урон судовому имуществу. Нанесенный не в свирепом шторме Атлантики, а в безмятежное время стоянки. — Ну что за шутки?! — возмущенно спраши ваю у искателя безопасного секса. — Тарелку из- за тебя разбила. Их и так не хватает. — А почему шутки? — пожимает он плеча ми. — Я вполне серьезно. Идем в увольнение, а купить не успел. Все уже закрыто. Так нету? — Нету! — отрезаю я, шокированная те мой разговора. — Напальчники есть. 200 штук. Не подойдут? — Не подойдут, — вздыхает моряк. — Мне бы что-нибудь от СПИДа уберечься... — От СПИДа есть, — радуюсь я. — «Памятка». Могу дать. Моряк смотрел на меня, словно собираясь покрутить пальцем у виска. Что ему эта «Памят ка»? Как ее применять? Замотать ею разве? И когда ее использовать: до или после? Все-таки мы — «граждане за сорок» — так и остались безнадежно ханжеским поколением. После ужина, сидя у себя в каюте, перебираю лекарства в аптечке: презервативов действи тельно нет...260 «От двух до пяти» — так назвала Антонян этот материал. Расшифровав: «от двух до пяти тысяч эскудо стоит в Португалии сеанс местной жрицы любви. В пересчете на доллары — от 13 до 33 «баксов». Недорого. Но примерно столько же придется заплатить за консультацию местного врача и лечение — если порвется презерватив». Повторю: репортажами-зарисовками с моря она сумела найти свою тему в нашем ежене дельнике, ближе познакомиться с «генералами» и «полковниками» рыбного бизнеса, что в даль нейшем помогло Нине Васильевне сделать хоро шее и большое дело — написать книгу для одного из известных флотоводцев Северного бассейна. Я как редактор газеты ненавязчиво подталки вал журналистку к производственной тематике, порекомендовал ей пойти в море и подсказал обратиться по этому поводу к Ю. Е. Гитерма- ну, которому посвятил немало страниц первой книги нашего повествования. Юлий Ефимович возглавлял рыбопромышленную фирму и взял Антонян на судно, хотя в те годы многие пред приниматели как черт ладана чурались журнали стов, особенно из «Рыбного Мурмана». Да, Антонян могла и умела писать и о девоч ках по вызову, и о сексуальных маньяках, и про чие душещипательные очерки-истории на быто вые темы. А российской «бытовухе», как каждый 263